— Больших лагерей у противника пять. И ещё два десятка укреплённых постов на дорогах. Я считаю, что проверять надо все, — изложил свои соображения Борсий. — Разведчиков к лагерям можно отправить прямо сейчас. К постам — ближе к вечеру и далее в ночь, если станет понятно, что в лагерях вашей женщины нет.
— Сколько у нас таких групп, и как хорошо они подготовлены?
Борс почесал за ухом.
— Ну… относительно хорошо подготовленных восемь, но половина сейчас задействована в другом месте, следит за соседями с северо-запада, чтобы не прозевать, если те тоже в наши края наведаться соберутся. Остальные работают двойками, их лучше использовать ночью. Ночью южные стараются особо не шастать. Поэтому если наших вдруг засекут, уйти будет легче.
— Понятно, — кивнул я, склоняясь над картой. — Значит, прямо сейчас в наличии четыре группы и пять лагерей. Какой из них получается неохваченным?
— Предлагаю вот этот, милорд, оставить до ночи, — указал Борсий. — Он дальше всех. Пленную туда вряд ли отправят.
— Хорошо. Значит, его пока оставляем, по остальным работаем…
Сводные боевые группы, состоявшие из полутора-двух десятков бойцов, постоянных мест дислокации не имели. Перемещались от одной ухоронки к другой, иногда обустраивались прямо в лесу в наспех выстроенных шалашах и совершали оттуда набеги-наскоки на лагеря, блок-посты и конвои-обозы противника. В каждой группе имелись свои разведчики. Каждая в большинстве случаев действовала самостоятельно, но по общему для всех плану. Координировал действия групп штаб во главе с баронессой. Борсий в нём отвечал как раз за диверсии и разведку. Формальным главнокомандующим считался барон, но по «причине отсутствия» его обязанности исполняла леди Паорэ.
Моё внезапное появление особой сумятицы в структуру командования не внесло. Я просто занял полагающееся мне место, оставив всё остальное как есть. Единственное изменение, которое внёс — назначил Гаса своим заместителем. Против этого никто возражать не посмел. Многие, наоборот, даже почувствовали облегчение. Ответственность — штука тяжёлая. Сняли и хорошо, меньше голова болеть будет. Внешне, по крайней мере, так всё и выглядело. А как обстояло на самом деле, я пока не задумывался.
Поисковые группы, как доложил Борс, должны были направиться к целям часа через два, а информацию передать, самое позднее, в восемь вечера.
Связь здесь осуществлялась всё так же, как это было заведено ещё до нашего с Гасом отлёта. Самые срочные новости — голубиной почтой, менее срочные — гонцами, самые важные — особо доверенными порученцами, такими как, например, Таг, Калер или сам Борсий, по личному приказу командующего. Хотя последнее считалось, скорее, формальностью. Все трое, по словам Пао, от её поручений и даже просто просьб никогда не отказывались. Всю эту худо-бедно работающую систему я решил сразу же, не откладывая, обновить и улучшить.