Вокруг стола уже сидели девушки из конной группы, накладывали себе варенье в розетки и курили, болтая о том о сем. Над головами висел оранжевый абажур с шелковыми кистями по кругу, вокруг него плавал дым. В доме быстро стало жарко. Пили чай, обсуждали, у кого какая уздечка, потом посплетничали про косолапого Борю, ушастого Мишу и рыцаря без страха и упрека Филиппа, потом вместе собрались к Варе, у которой дом был с освещенной террасой и имелся в наличии магнитофон. Договаривались, что там можно будет потанцевать.
Девушки вскакивали, то и дело выглядывали в окно посмотреть, не идет ли тренер Боря и Миша. Но никто не шел, они в конце концов обиделись и договорились, что когда те появятся, устроить бойкот. Наконец явился Миша, но сильно запоздал, и с ним никто не разговаривал. Дина догадалась, что когда делают вид, что человека вообще тут нет, точно он невидимка, это и есть бойкот. Миша ерошил длинные волосы и беспокойно заглядывал в лицо одной из девушек:
– Люда, Люда, – просил он, а она изображала бойкот. Остальных бойкотов этот Миша не замечал, а из-за Людиного очень распереживался и волосы свои теребил все сильней, точно собирался выдрать. Но никто, кроме Дины, его не видел, все беседовали как ни в чем не бывало.
– Я люблю «Ахмад» с бергамотом, – сказала Люда.
– Убью я этого Ахмада! – заявил Миша. – И Бергамота впридачу убью!
Люда прыснула, остальные тоже засмеялись, и бойкот закончился. Заявилась хозяйка и сообщила, что у Вари вовсю уже пляшут. Девушки засобирались, и вся стайка выпорхнула из дома. Обнаружился Варин дом по звукам музыки и громким восклицаньям. Гулянка шла прямо на веранде, слышно было за версту.
Настроение улучшилось, захотелось тоже кричать, плясать и веселиться. До дома оставалось несколько метров, как вдруг впереди, прямо в саду, откуда слышались музыка и радостный гомон, раздался оглушительный грохот, вспыхнул огонь, на разные голоса страшно закричали люди. Из сада вылетела доска и шлепнулась на дорогу. Раздался треск падающего дерева.
«А-а-а!» – завыл женский голос.
– Взорвали, взорвали! – надрывался мужской голос.
Люди в страхе отбегали от дома, потом, поняв, что опасность миновала, останавливались и возбужденно обсуждали.
Наконец появился Боря с черным от сажи лицом и проворчал:
– Хулиганы гребаные! Испортили праздник! – в руке у него были осколки бутылки. Он поднес их к носу, понюхал: – Зажигательная смесь, что же еще! Деревья в щепки разнесло. Хорошо еще, никто не пострадал!
Все сбились в небольшую испуганную, враз протрезвевшую кучку, курили, обсуждали ситуацию. Собрались ехать за милицией, составлять акт. Водитель пытался вывести из гаража автобус, но внезапно выяснилось, что нет бензина. То ли сперли, то ли слили, но факт тот, что ехать было не на чем.