Пока она размышляла, стол опустел, все разбрелись по комнатам, девочки остались за столом одни. Дина догрызала куриное крылышко, Света нехотя поковыряла арбуз. Аппетит пропал, есть не хотелось. Она очень надеялась дозвониться. Чем дольше они с Диной одни, тем меньше надежды оставалось, что их вообще ищут. Может, и искать-то уже некому. Если снова посадили Алика, на маму с бабушкой надежды мало. Света понимала, что он единственный, кто что-то может реально. Женщины, даже такие хорошие, как Зина, или самые близкие, как мама, могут немного. А Алик сволочь. И почему-то за его фортели отдуваться должны они с Динкой, а ведь дети за родителей не отвечают. Света ненавидела его все сильней. И деньги его, и приятелей, и машину, и улыбочки, и походку – все.
Появились невестки, быстро убрали стол, оставив только Динину тарелку, и исчезли. В гостиную зашел молодой цыган и начал, разгуливая, наигрывать на гитаре, лукаво поглядывая на Свету. Сначала он исполнял что- то печальное, потом переборы пошли быстрее, он напевал себе под нос, а дальше пошло-по- ехало разудалое. Сзади, у Светы за спиной раздавался все нарастающий непонятный шум, но она не могла оторвать глаз от пальцев цыгана, пока Дина не дернула ее за рукав: «Смотри!» Света оглянулась: в дверях танцевали цыганские дети, притопывая босыми ногами. Десять или двенадцать босых грязных ног топали в ритм музыки. Вдруг они все, как по команде, разбежались: один за другим в гостиную вошли четверо мужчин и снова расселись вокруг стола.
Молодой цыган уселся напротив девочек и коварно улыбнулся. Старик устроился во главе стола, еще один, в кожаной куртке, видимо сын старика, сбоку от них. Пятый прилег на диване. Они начали переговариваться, Дина отодвинула тарелку с костями подальше:
– Спасибо.
– Кушай на здоровье, – молодой чему-то засмеялся. – Тебе сколько лет? – он глядел на Свету, и все остальные тоже принялись ее разглядывать, точно она предмет.
– Тринадцать, – ответила она.
Цыгане встретили сообщение бурно и обсуждали его минут пять.
– Поработать хочешь? – спросил снова молодой.
– Не знаю, – Света пожала плечами. – Кем?
– Сестра твоя? – он кивнул на Дину.
Девочки переглянулись.
– Да.
– Что умеешь? – он опять насмешливо улыбнулся, и Дина не выдержала.
– Я петь умею! И на скрипке играть. А она может стрелять!
Цыгане снова загомонили, и было видно, что разгорался спор.
Тот, что в кожаной куртке, говорил зло, ссорился со стариком и наконец скомандовал Свете: «Встань, иди сюда».
Света машинально поднялась и вышла из-за стола. Он потянул ее за куртку к себе и быстро ощупал с головы до ног. Света дернулась назад, но он вцепился крепко. Дина выскочила из-за стола и отчаянно замолотила по его куртке кулаками: