– Чего он тут раскомандовался? – недовольно пробурчала она.
Ждали недолго. Вскоре он вынырнул из-за угла со старым скрипичным футляром и коробкой. Поставил Дину возле ограды перрона, открытый футляр водрузил на коробку, а скрипку подал Дине. Отошел, полюбовался на получившуюся композицию, затем передвинул Дину с коробкой чуть левее и снова прищурился. Дина, наконец, возмутилась:
– Я на такой не играю. Я на трехчетвертной играю.
– Не можешь на скрипке, значит? – презрительно спросил он.
– Это целая. Для взрослых. Понятно? Я на такой не играю еще.
– Надо для взрослых играть, – сухо заметил мальчик.
– Че я как дура тут буду... Плохо получится...
Но руки уже взяли скрипку и пристроили ее у подбородка. Было неудобно, но играть хотелось.
– Хорошо не надо, – бросил пацан напоследок. – Надо жалостно.
Жалостно и получилось. Звуки были душераздирающие. Люди начали оборачиваться, одна женщина схватилась за сердце. Дина, поджав губу, упорно играла. Все равно это было лучше, чем петь. Все видели, что она не просто девочка, а музыкантша. Настоящая. Будем надеяться, думала она, все понимают, что скрипка ей велика. Краем глаза она видела, как дядька бросил в футляр десятку. Потом посыпалась мелочь, и Дина перестала смотреть на деньги, старательно выводя мелодию и раздумывая, что сегодня, она, конечно, не ожидала, что придется выступать, но в другой раз нужно приготовиться как следует. Шляпка из дома мертвеца сгорела на пожаре, но помада-то у нее в кармане. И нужно будет посмотреть, как эти цыганские матери наверчивают себе прически. А еще лучше попросить платок, сделать повязку поперек лба и просто распустить волосы, без прически.
Света стояла у киоска и делала вид, что происходящее ее не касается, но тут рядом с ней возник цыган с пластмассовым ящиком-термосом, открыл крышку и показал содержимое:
– По пятнашке бутылка. Нам по рублю.
– Я по электричкам что ли, с этим должна шляться? – возразила Света.
– На рынке тоже хорошо берут, – посоветовал он.
Света фыркнула и под унылые звуки Дининой скрипки побрела по рынку, стараясь не очень сгибаться под тяжестью ноши. Начало припекать нежаркое осеннее солнце, и появились покупатели. Она подходила к торговкам на рынке, к мамашам с детьми и предлагала: «Кола, пепси, спрайт». Люди брали, ящик постепенно пустел. На пять пирожков с картошкой она уже заработала. Краем глаза она поглядывала на Дину, которая, перестав играть, аккуратно собрала деньги и растолкала их по карманам. Потом снова раздались заунывные звуки. Света пошла дальше, но тут на маленькую рыночную площадь въехал черный «мерседес», и из пего вышли четверо.