Деляну[450] из Румынии предлагает территории под бурение нефтяных скважин, а также зерно. Информация будет передана в Министерство продовольствия и далее Герингу.
Гога написал мне длинное благодарственное письмо, обещает непреложно держаться оговоренного курса.
Доктор Лавачек[451] подробно сообщает об изобретениях и саботаже со стороны «И. Г. Фарбен»[452]. Его проводили к Бакке[453], который, в свою очередь, осознав, о чем речь идет, пообещал всяческую поддержку.
Дал крупнейшей шведской газете интервью, посвященное большевистской угрозе. Принял у себя нового боливийского посланника. (Начинаются предварительные обсуждения торгового соглашения.)
Прием во В[нешне]п[олитическом] в[едомстве]. Комнен сообщает о разговоре с чеш[ским] посланником. Мастны[454] посетит меня, чтобы побеседовать об улучшении наших отношений.
Участвовал вместе с фюрером в церемонии спуска на воду [линкора] «Гнайзенау»[455]. Великолепное зрелище. К концу мероприятия – эпизод, который я никогда не забуду. Когда фюрер пожимал руку каждому из оставшихся в живых членов экипажа погибшей подводной лодки, один матрос вытащил из кармана фотографию фюрера. Снимок в поцарапанной рамке, пострадавший от морской воды: в час смертельной опасности он спас снимок и сохранил его у себя. Теперь он просит у фюрера автограф. Этот снимок станет реликвией на борту новой подводной лодки.
Далее: прием в Нордическом обществе. Речь директора датских Государственных железных дорог.
Вчера – речь в Мюнстере перед представителями вермахта и партии в старой ратуше. Несколько слов на массовом собрании. Доклад был выдержан в осторожной манере с учетом необходимости подвести слушателя к нашим требованиям. Затем последовал теплый товарищеский вечер.
Аманн был здесь и рассказывал о собственных заботах в связи с новым законом о печати. Доктор Г[еббельс], по его словам, беспрестанно опасается, что его могут «урезать в правах». A[манн] характеризует его как человека, который имеет обыкновение присваивать результаты чужого труда. Он рассказал о некоем еврее Л. из Министерства финансов[456], через руки которого проходили секретнейшие счета по оборонному ведомству и который имел поддержку. Необходимые меры теперь приняты. Что до остального – он говорил с фюрером, который упомянул в беседе мое имя. «Р[озенберг] – гениальный ум. Вот только слишком уж много у него заместителей, которые хотят на него походить». A[манн] передал содержание беседы с фюрером, состоявшейся после выхода в свет моей работы. Он отправился к фюреру и сказал: «Господин Г[итлер], если вы хотите прочесть нечто подлинно значительное, возьмите книгу Р[озенберга]». На что фюрер, уже знакомый с ней, сказал: «Да, кости Р[озенберга] давно истлеют в могиле, но об этой книге будут по-прежнему говорить».