Когда я остановился в метре от противника, гул и разговоры на трибунах резко стихли. Такаши и компаньон Манами пожали друг другу руки.
— Эйджи-кун, так как к аристократии ты не относишься, я объясню тебе правила дуэли… — учтиво выговорил Такаши, посмотрев на меня. — Вы бьетесь до того момента, как кто-то сдастся, либо же потеряет сознание. Никаких смертельных атак и опасных ударов по жизненно важным точкам. Победитель после дуэли оставляет за собой право отказаться от реванша, не затронув при этом своего честного имени.
— Я понял… — кивнул я, продолжив пристально осматривать развитое и кипящее энергией тело Манами.
Ладно, в этом бою для меня важнее был не факт победы, а ее способ.
Больше всего родители были готовы разорвать за свое чадо именно после многочисленных ранений, поэтому важно было растянуть бой и при возможности сломать что-либо своему противнику. Важной частью после дуэли для меня являлось срочное посещение больницы обоими бойцами.
— Начинайте, ребят! — кивнул Такаши и сделал пару шагов назад вместе с компаньоном противника.
Манами, словно пружина, сорвался с места и выбросил вперед ногу, под которую я подставил плечо, сделав вид, что не успел уклониться. Да, я был окутан защитой от алхимической печати, но, казалось, еще чуть-чуть, и он переломал бы мне ключицу.
Естественно, мое худощавое тело по инерции вылетело в сторону на метров десять и свалилось на землю. Но, судя по ощущениям и работающему плечу, я остался цел.
— Да-а-а! — взревела толпа.
Ханна же нахмурилась, бегая взглядом по моему телу.
«Черт побери, что она задумала?»
— Отлетел, слово мяч баскетбольный!
— Забрось дрыща в кольцо, Манами-сан! — веселились детки аристократской элиты. Странно вели себя, довольно по-детски. Еще одно мое упущение при изучении поведения подростков в японских школах.
Я думал, они не только в светском обществе все такие правильные, но, судя по их крикам, сильно ошибался.
Перекатившись и встав на ноги, я пошагал в сторону Манами с ушибленным плечом. Теперь была моя очередь.
Уверенности в глазах Манами стало явно больше, поэтому тот действовал в этот раз скорее для публики. Выбросив хук с правой руки, он прорезал кулаком воздух над моей головой.
Оказавшись внизу, я, точно змея, выпрыгнул снизу и макушкой своей головы пробил парню аккурат по хлипкому подбородку.
Парня понесло назад по инерции, что позволило ловко перехватить руку, притянуть его к себе и пробить тому коленом в пах.
«Теперь ты…»
— А-а-а! — взревел от боли Манами, поморщившись и согнувшись пополам. Он тут же взялся левой ладонью за пах.