Дворецкий-шофёр и домработница, они же дед и внучка Ивановы, трудились на благо частной разведслужбы, которую в соседний мир засылал сам Родя. Мойша остался почти один и явно поэтому затосковал. Последствия налицо.
— Посмотрели бы на тебя Хаим, твой племянник, и Лёва-брат. Порадовались бы лишний раз, что укатили в Израиль. Игнат тоже, он живёт в Германии.
— А его отец, который Дмитрий? Мой другой братец. Он бы что сказал? У него спроси.
Жена перешла на крик.
— Дмитрий умер шесть лет назад! Ты вконец мозги пропил.
Когда извёдшийся миллиардер вжал голову в худые плечи, Раиса почесала голову скалкой.
— Кем ты меня назвал, когда пьяный валялся? Крыской Раиской?
— Ты не заметила главное. Я произнёс твоё имя, а не какое-то левое.
— Не левое? Скажи, кто такая Роза?
— Рымбаева, надо полагать.
— Не остри. Ты явно ходишь к молодой девчонке Розе. Во сне бормотал её имечко, сама слышала. Был готов гладить и целовать.
Муж с хохотом врезался в спинку дивана.
— Раиса, ты дура. Юрий Шатунов, «Белые розы». Я вспоминал былые времена, когда впервые услышал эту песню.
— Я тоже кое-что припомнила. Как ты впервые напился. Вся твоя жизнь пошла под откос.
— Ага, вся. В моей жизни есть много другого, кроме сплошной черноты бывают белые полосы.
— Вот тебе случай. Ты валялся под мухой и зачем-то позвал Иванова.
Муж не сразу вспомнил, кто это такой.
— Нашего дворецкого, что ли? Понял, он шофёр и помогает в гольфе.
— Старичок долго шёл в спальню в ожидании приказа. Прибыл, что дальше? Ты поднял руки, растопырил пальцы, как вурдалак, и выпучил правый глаз. Дело сделано, наш старичок может идти обратно. Зачем ты его звал, сволочь?
— Как зачем? Чудика пугать.
Раиса Алексеевна замахнулась и сковородой, и скалкой.
— Вот бы тебя кто напугал. Что бы ещё на мужика вывалить? Когда мы только-только познакомились, ты был красивым длинноволосым брюнетом, совсем как Рикардо Фольи. А сейчас похож на Байдена.
— На свою рожицу посмотри. В дни, когда мы познакомились, ты училась в школе. Потом ты стала учительницей, а сейчас учишь меня.
Она опять почесала голову, но теперь сковородой и в задумчивости.
— Всё, последнее. Когда ты завывал в дверях пьяный, в какое место меня послал? А ну, повтори.
— Раиса, ты дура. По твоей логике, Сергею Полонскому можно, а мне нельзя? Я тоже миллиардер.
Жена засомневалась, уместна ли аналогия. Она нашла другой пример:
— Помнишь в «Свадьбе в Малиновке» фразу «гадский папа»? Угадай с трёх раз, кто ты для Родиона.
— А ты хоть слышала, что у альтернативных царская власть развесила по городам транспаранты? С надписью «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: „Вильгельм — урод“».