Девочка вскинула голову, напустив на себя такой уверенный вид, на какой только была способна. Если правду говорили, то она должна была унаследовать какую-то особую силу от родителей. Хорошо бы, чтоб вот сейчас эта сила и проявилась… Ну а на худой конец – она отлично умела драться. Вот только справится ли с несколькими? Вряд ли кто-то вмешается, раз уж и мучить этого бедолагу не мешали.
«Что бы сказал отец? – лихорадочно думала Нефертари. – А мама с бабушкой?»
– Вы зачем на него нападаете? – жёстко спросила царевна, вставая между пленником и ребятнёй. – Он же не то что защититься – даже ответить вам не может. Несправедливо.
Хоть кого-то эти слова заставили остановиться, призадуматься.
– А, ты ж не местная. Раньше тебя тут не видал, – ухмыльнулся заводила. – Знала б, что он совершил, – сама бы первая захотела справедливости. На вот, попробуй. Главное, целься как следует. – Мальчишка вложил в руку царевны ком жирной грязи.
Остальные подбадривали, выжидающе смотрели. Стало вдруг очень противно – не потому даже, что руки теперь испачканы, а потому, что не хотелось такой вот справедливости.
– И что же он сделал? – спросила девочка с напускной скукой, тщательно пряча волнение.
Наперебой они отвечали, но не своими словами, а повторяя чьи-то ещё:
– Богов разгневал.
– Крал у мёртвых.
– Осквернял тела.
– Из-за него теперь нам всем отвечать.
– А его ещё и приветили тут!
– Он же ученик смотрителя некрополя.
Из сбивчивых рассказов Нефертари успела понять только, что из погребений пропадала утварь, и кто-то терзал тела мертвецов. Красть у мёртвых было нельзя – это знал каждый житель Обеих Земель. Каждый коренной житель – захватчикам-то законы не писаны. Но бабушка рассказывала, что, когда наступали тяжёлые времена, а Владыка не мог защитить свой народ от голода и нищеты, люди крали и у живых, и у мёртвых. И даже убивали – не на войне, просто так. А иным вовсе не требовались тяжёлые времена – их вела лишь жажда наживы…
– Если он преступник – то ведь и так уже наказан, – твёрдо проговорила Нефетари. – Зачем же вы все вместе, точно гиены, набрасываетесь?
– Да ты его не жалей, – рассмеялся заводила. – Его всё равно скоро казнят. А может, просто нос отрежут и отпустят. Брр. Главное, тогда пусть подальше убирается. Ну давай, кидай смелее!
Она взвесила в руке ком ила… и, покачав головой, отбросила в сторону.
– Нет, не буду.
– Ну и проваливай тогда, не путайся под ногами.
– А ты меня заставь. – Нефертари чуть оскалилась, возмущённая его грубостью.
– Ну… – Мальчишка немного опешил, потом чуть смущённо почесал в затылке. – Только чур не плакать.