Заморгала, часто-часто пытаясь вернуть зрение. Удерживаясь за обнаженные плечи мужчины. С удивлением ощутила мягкость под спиной, а когда опустилась на не желающие самостоятельно стоять ноги и увидела, тыльную сторону поддерживающих меня ладоней поняла причину мягкости. Громко всхлипнула, и Себастиан тут же взвился:
— Где болит, лучик? — покачала головой и разрыдалась от такой заботы, не в силах сдержать слез.
Мужчина перехватил меня, уселся, устраивая на своих коленях, нежно качая и бережно ощупывая:
— Тебе больно? — повторил хрипло, надломленно.
И я снова замотала головой:
— Нет, мне просто очень хорошо.
Он коснулся губами моей макушки и так и застыл, озадаченно над чем-то раздумывая.
— Ты чувствуешь? — спросила я, ощущая, как от него меня бьет импульсами силы, а моя рвется наружу к нему.
Себастиан кивнул, поглаживая мне спину, плечи. Накинул на меня свою рубашку, укутал в нее.
— Ты такая красивая, не хочу, чтобы кто-то смотрел, — пояснил он мне, и я встревоженно вздрогнула. — Купол на месте, лучик, — уточнил он, правильно поняв мою суетливость. — Просто мне так спокойней.
— Не хочу, чтобы это заканчивалась, — потерлась щекой о его плечо.
— Сам не хочу, — признался он.
— И быть с кем-то кроме тебя не хочу, — созналась я, чувствуя, что пришло время откровений.
— Тебе совсем не нравятся Рейн и Брен?
— Не знаю. Я пока не уверена.
— А в этом, как его… в Джее уверена? — задал провокационный вопрос Себастиан.
Я отклонилась и уставилась в зеленые глаза. Уже не такие темные как еще несколько минут назад, но все еще сверкающие отголосками страсти, того чуда, что мы разделили на двоих.
— Не знаю, родной. Он был моей мечтой, наваждением так долго…
— Как ты сказала? — перебил меня мужчина.
— Что? — не поняла я. — Он был моей мечтой, наваждением…
— Не это. До этого, — властно попросил Себастиан, требовательно заглядывая в глаза.
И я удивленно захлопала ресницами, глядя на взрослого мужчину, у которого сейчас было такое выражение, как бывает у детей, которым обещали новую игрушку и не подарили.
— Родной? — переспросила, догадавшись, чего он хочет. — Тебе не понравилось?
— Глупенькая, очень понравилось. Я люблю тебя, лучик, — и меня снова сгребли в объятия и увлекли в поцелуи со всеми вытекающими из них последствиями.