Внутри полыхнул гнев, и она толкнула его в грудь, отчего он упал попой на пятки.
— Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? Ты с ума сошел?
Она понимала, что психует, но раскалывающаяся голова и стресс, словно яд, подпитывали ее внутреннюю стерву.
— Прости, — сказал он, вставая, — но мне надо знать. Ты ведешь себя немного…
— Эмоционально? Обеспокоенно? Кто вел бы себя иначе в такой ситуации, Джон?
Она прошла мимо него, сбежала вниз по лестнице, надела кроссовки и рывком распахнула входную дверь. Не говоря ни слова, шагнула в резкий солнечный свет и захлопнула дверь. Если Джон не собирается ничего делать, остается только она. Он может оставаться дома и ждать Ханну и Грега — которые никогда не придут. Она отправится искать их и знает, с чего начнет.
Лили открыла свой красный «Мини Купер», села за руль и дрожащими пальцами отпустила ручник. Если она попадет в неприятности, так тому и быть. Ей плевать.
Сдавая назад по подъездной дорожке, Лили глянула в зеркало заднего вида. Мистер Саксон наблюдал за ней из своего палисадника, прикрыв ладонью глаза от солнца. Она резко развернула машину и посмотрела на дом. В дверях стоял Джон. Она видела только его силуэт и почувствовала укол вины, представив выражение его лица. Отмахнувшись, она вдавила педаль в пол и рванула по Черри-Три-клоуз, не заботясь о том, что разогналась до пятидесяти миль за тридцать секунд, не заботясь ни о чем, кроме Ханны и Грега.
Да, Джон прав насчет таблеток. Не принимать их опасно. Но они кончились. Она ничего не может с этим поделать. Она виновата. Снова забыла. Но она справится. Должна.
Если бы она была хорошей матерью, Грег рассказал бы ей про письмо. Он никогда не ушел бы из дома. И Ханна тоже. В последнее время она не уделяла своим деткам достаточно внимания; она позволила своим страхам в отношении Джона сместить ее приоритеты. Но больше такого не повторится. Она поможет полиции найти их. Она не сдастся; она будет сопротивляться этой тревожности, будет держать себя в руках.
На перекрестке Лили краем глаза заметила поворачивающую впереди полицейскую машину. Вид не убедил ее в том, что они делают все возможное достаточно быстро. Их тормозят политика, бумаги и этика. Ее ничто не затормозит. Даже отсутствие таблеток. Она не позволит.
16 лет
июль 1997 года
Любовь вошла в конюшню, чтобы расчесать длинную золотистую гриву Юпитера, в ожидании, когда можно будет вернуться домой. Большая часть общины собралась в древнем клубе, развешивая украшения и раскладывая подарки для праздника в честь будущего малыша Надежды, но Смирение с мамой все еще были в фургоне. Она подглядела через окно за их оживленным разговором: раскрасневшись от возбуждения, они обсуждали свой план. Интересно, когда они собираются рассказать ей? Судя по тому, что она подслушала, они хотят взять ее с собой, так что нет смысла хранить это в тайне.