За работой пролетели лето и осень 1950 года. Пришла зима — в этих местах да в те времена — настоящая, русская, с морозом и ясным звездным небом. Работать и в эту студеную пору было легко и весело — чистый русский снег всегда обновляет душу и чувства, делает людей бодрее и моложе.
Наступила весна 1951 года.
Генерал-лейтенант Зернов уехал в Москву, и начальником «Объекта» был назначен генерал-майор инженерно-технической службы Анатолий Сергеевич Александров, до этого — заместитель начальника ПГУ (Александров был на «Объекте» до 1955 года, затем его сменил Борис Глебович Музруков, возглавлявший институт почти 20 лет, до 1974 года).
После первого испытания 29 августа 1949 года испытания пока не проводились — плутония было наработано мало, и его берегли для опытов с новыми разработками. Весь
1950 год Полигон № 2 молчал. Взрывы же в Америке шли постоянно десятками, и в 1951 году активная работа, включающая в себя натурные испытания атомных зарядов, в СССР возобновилась. В конце мая в КБ-11 начали готовить списки для поездки на «Двойку», теперь уже — на вторые (да еще и двойные!) испытания РДС-2 и РДС-3.
Возглавлял «полигонный» список, им же 19 июня 1951 года и утвержденный, сам Александров. За ним следовали Харитон и Щелкин. Четвертым — руководителем группы по сборке и снаряжению центральной части — значился Духов. В его группу входили Терлецкий, а как резерв — Гречишников и Абрамов.
Давид Абрамович шел в списке восьмым — руководителем отдельной группы по оборудованию здания «ДАФ». Однако изучение полигонных документов показывает, что реально обязанности Фишмана были намного более широкими, чем это было вначале запланировано, тем более что Владимир Федорович Гречишников на Полигон не выбрался.
Фишман и на этот раз попал на Полигон одним из первых — уже в мае 1951 года он вошел в состав рекогносцировочной группы Георгия Павловича Ломинского — будущего генерал-лейтенанта, директора уральского «Нового объекта». В группу входили также Евгений Аркадьевич Негин (будущий Главный конструктор КБ-1) и Виктор Иванович Жучихин. Но тогда Давид Абрамович пробыл в Казахстане недолго и вскоре вернулся домой — на время.
Зато с середины лета для Фишмана начались хорошо знакомые ему полигонные будни. Испытание должно было состояться 31 августа 1951 года, и 21 и 22 августа были проведены две «ГР» — генеральные репетиции. И опять все на тренировках было почти как «на самом деле»… То есть готовилось «изделие», перекрывались дороги, эвакуировались люди… Уже, так сказать, «штатный» ответственный диктор