Наемник протянул стакан Доминике.
— Пей!
Она сделала глоток, икнула, и через секунду ее вырвало на пол. Когда спазмы отпустили, хейдеронец вновь протянул ей стакан.
— Пей! Сейчас пойдет лучше!
Она медленно подняла голову. Ее бледное измученное лицо было измазано кровью и рвотой.
— Не хочу!
— Оставь ее в покое! — вмешался Себастьян.
Зигурд повернулся к нему и устало произнес:
— Ей надо поспать. И тебе тоже не помешает. Давай! — он протянул спиртное ему.
Тот какое-то мгновение поколебался, затем схватил стакан и залпом осушил его.
— Ох! — он резко потряс головой. — Ну и дрянь!
— Хейдеронский самогон, — сказал Зигурд. — Извините, другого снотворного у меня нет. Выпей, Скилик, тебе полегчает.
Доминика зажала нос рукой, зажмурилась и влила в себя содержимое стакана. Крепкий алкоголь ударил в нос и обжег горло. По телу заструилось расслабляющее тепло, а комната внезапно поплыла перед глазами.
Зигурд указал на продавленную кровать, прикрытую ветхим одеялом.
— Ложитесь спать!
Кузены, пошатываясь, подошли к постели и, не раздеваясь, рухнули на нее. Она была такая узкая, что они с трудом поместились на бугристом матрасе. Себастьян лег у стены, а Доминика с краю. Юноша прижал ее к себе, чтобы она не упала. Через несколько минут они уснули, а точнее сказать — впали в забытье, одурманенные крепким алкоголем.
Зигурд залпом опрокинул стакан самогона и улегся на соседнюю койку.
Доминика с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась, все тело болело, во рту ощущался омерзительный привкус рвоты.
— Где я? — простонала она.
Сзади кто-то пошевелился. Доминика обернулась и увидела лежащего за спиной Себастьяна. Запах пыли ударил ей в нос. Она закашлялась.
Вдруг она вспомнила. Кровь. Дым. Крики. Мариотти со вспоротым животом. Толпа. Факелы. Выстрелы. Упавший с колокольни звонарь. Пожар. Стоны. Вонь горелого мяса. Куски тел. Трупы, трупы, повсюду трупы!
Доминика резко подскочила на матрасе и вцепилась руками в свои волосы. Ее затрясло. Слезы брызнули из глаз, и она истерично зарыдала. Пережитый кошмар липкой паутиной заполнил ее разум, с отчетливой ясностью воскрешая в памяти ужасные мгновения прошлой ночи.
Себастьян поднялся с постели и сел на ее край. Он обнял возлюбленную и крепко прижал ее к груди. На его глазах тоже выступили слезы. Он обнимал кузину и гладил ее черные спутанные волосы до тех пор, пока ее плечи не прекратили судорожно вздрагивать.
— Себастьян, что с нашими родителями? — наконец спросила она.
— Они мертвы!
Доминика всхлипнула.
— Ты уверен? — ее голос дрожал.
— Да, — тихо сказал он. — Я сам видел их тела. Зигурд закрыл тебе тогда глаза.