Себастьян тоже это заметил.
— Нужно что-то сделать с волосами, — промолвил он.
— Придется отрезать! — заявил наемник.
Доминика пришла в ужас. Отрезать ее прекрасные, густые, блестящие волосы, которыми она так гордилась, которые так любила расчесывать перед сном! Она и так потеряла все, неужели ей придется пережить еще и это? Доминика закрыла руками косы и замотала головой.
— Не дам! — воскликнула она.
— Милая, так надо, — попытался успокоить ее Себастьян.
— Нет! Не подходи ко мне! — из ее глаз брызнули слезы.
Зигурд молча смотрел на нее, скрестив руки на груди.
— Чего уставился? — со всхлипом спросила она.
— Жду, пока прекратится истерика, — спокойно ответил он.
— Я не дам отрезать мне волосы! — заявила Доминика.
— Как скажешь, — сухо заметил хейдеронец. — Дело твое.
Она недоуменно взглянула на него. Что? Он даже не будет ее уговаривать? Слезы моментально высохли. Доминика поняла, что ведет себя как капризная маленькая девочка. Ее мать мертва, весь мир рухнул, их жизнь в смертельной опасности, а она печется о своих косах.
— Хорошо. Я согласна, — тихо промолвила она.
— Себастьян, поищи, на полке где-то валялись ножницы, — сказал Зигурд, выходя из комнаты. — Займись ею.
— А ты куда? — поинтересовался тот.
— Нужно еще кое с кем встретиться. Уходим сегодня ночью.
* * *
Доминика сидела на стуле у окна, а Себастьян стоял за ней и обрезал ее волосы. Тяжелые черные пряди мягко падали на деревянный пол. По ее щекам катились слезы.
— Не плачь, милая, — промолвил кузен. — Сейчас для нас главное — выбраться отсюда, а волосы потом отрастут.
Доминика тяжело вздохнула.
— Ты уверен, что нам надо ехать именно к Альберди? Он никогда не питал к нам нежных чувств. По крайней мере, ко мне.
Себастьян продолжал щелкать ржавыми ножницами вокруг ее головы.
— Зато у него есть войско, самое крупное в Ангалонии на данный момент. Я попрошу его помочь нам вышвырнуть Шульца из Форталезы.
Доминика удивленно вскинула голову, так резко, что кузен едва не отрезал ей ухо.
— Ты уверен? Это ведь опасно! Ты видел, сколько у Шульца наемников? Вся Серебряная Стража на его стороне!
— Я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока эти негодяи захватят мою страну! — твердо заявил Себастьян. — Я объединю уцелевших дворян, и мы вместе отстоим нашу землю!
Очередная черная прядь плавно опустилась к его ногам, гладкая и блестящая, словно шелковая лента. Доминике показалось, что голова стала непривычно легкой. Она удивилась стальным ноткам, прозвучавшим в голосе Себастьяна. Он всегда казался добрым и мягкосердечным, но сейчас он говорил, как воин, как патриот, как истинный правитель своей страны.