* * *
— Почему он себя так ведет? — спросил Себастьян, едва за хейдеронцем захлопнулась дверь.
— Кто? — деланно удивилась Доминика.
— Зигурд. Такое чувство, что он к тебе неровно дышит.
— С чего ты взял? — ей стоило огромных усилий скрыть дрожь в голосе.
Юноша взял Доминику за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Скажи, он приставал к тебе? — спросил он.
Ее щеки моментально вспыхнули.
— Нет, что ты! Конечно, нет! — выпалила она.
— Если он хоть словом, хоть намеком тебя обидит, немедленно дай мне знать! — потребовал Себастьян.
— Х-хорошо, — выдавила она, красная от стыда. Какое счастье, что в комнате было довольно темно, иначе по ее лицу он сразу бы обо всем догадался.
Он взял ее за подбородок и нежно чмокнул в губы.
— Давай спать!
Доминика достала из сумки ночную рубашку и разложила ее на постели. От льняной ткани до сих пор чуть уловимо пахло дикими травами с берега реки.
— Отвернись, я переоденусь, — попросила она кузена.
Тот подошел к ней сзади и обхватил ее за плечи.
— С каких это пор ты меня стесняешься?
Он отодвинул шелковистые черные пряди и поцеловал ее в шею.
— Пожалуйста, мы ведь договорились, — промолвила Доминика, мягко высвобождаясь из его объятий.
— Хорошо, хорошо, я не буду тебя трогать, — успокоил ее Себастьян.
— И не подглядывай!
— Как скажешь, дорогая! — он прикрыл глаза ладонью.
Она принялась снимать с себя одежду. Себастьян подсматривал за ней сквозь слегка растопыренные пальцы. Ее гибкое смуглое тело сводило его с ума. Как же он хотел овладеть ею! Но он дал слово не трогать ее, значит, ничего не поделаешь. Он так долго ждал, что ж подождет еще немного!
Доминика юркнула в постель, закуталась в одеяло и откатилась к стене. Себастьян разделся до белья, лег с краю и задул свечу.
Зигурд с трудом разлепил веки. Голова дико болела, горло пересохло, во рту — будто кошки насрали. Щека вдавилась в твердую столешницу, тело жутко затекло. Он медленно выпрямился и со стоном потянулся, ощущая, как сотни ледяных иголок впиваются в одеревеневшие мышцы.
Туман в мозгу постепенно развеивался, и в памяти всплыли подробности вчерашнего вечера. Полночи пил, играл в карты с какими-то торговцами, даже, кажется, что-то выиграл. Под утро уронил голову на руки и вырубился прямо за столом.
Зигурд похлопал себя по карманам — надо же, не обчистили! Вспомнил, впрочем, как дал в зубы какому-то бродяге, нащупав его руку на своем кошельке. Остальные наверняка увидели это и просто побоялись связываться.
Протяжно застонал при мысли о ней.
Скилик там, наверху, со своим хахалем. Кувыркались, наверное, всю ночь напролет… Как же хочется его убить!