Как во городе было во Казани,
Грозный царь пировал да веселился.
Он татарей бил нещадно,
Чтоб им было неповадно…
Вдоль по Руси гулять!
Он пел ровно, хорошо, плотно, он всегда гордился этой арией, которая так не соответствовала его облику застенчивого ботаника и оттого производила еще больший эффект, пусть даже отчасти комический. Вот и сейчас — он ведь просто поет, это просто голос, типичный бас-кантанте, хотя и с некоторой надеждой превратиться в центральный… еще ничего не включилось, только в кончиках пальцев покалывает… А они уже онемели и попятились, просто от неожиданности. То ли еще будет, голубчики, то ли еще будет! Есть, вот оно… поехали!
Задымилася свечка воску ярого,
Подходил молодой пушкарь-от к бочечке.
А и с порохом-то бочка закружилася,
Ой, по подкопам покатилася…
Да и хлопнула!
Щербатый опомнился первым, но это ему не помогло: взметнулась невидимая и непобедимая волна и смела всех троих, как щепки, протащила через вагон, ударила о дверь и свалила кучей на затоптанный пол.
Завопили, загалдели злы татарове,
Благим матом заливалися…
О да, каким они залились матом, когда обрели способность дышать и говорить! Но надо заканчивать с этим грязным делом. Саша сделал паузу — совсем небольшую, чтобы не испортить песню, пусть только они подползут чуть ближе… Вот так в самый раз.
Полегло татаровей тьма-тьмущая,
Полегло их сорок тысячей…
Да три тысячи!
Под напором звуковой волны задребезжали стекла. Саша захватил новую порцию воздуха для последнего удара, но он не понадобился: поезд вылетел из темноты на освещенную станцию, за окнами замелькали и остановились колонны, и все трое его противников разом сиганули в открывшиеся двери. Ну уж нет, голубчики, извольте дослушать до конца! Саша выскочил на платформу и послал им вдогонку заключительное:
Ух как они улепетывали, перепрыгивая через три ступеньки! Так-то вот! Чтоб им было неповадно!
Сам немного оглушенный, Саша обернулся, чтобы шагнуть обратно в вагон, но тут же рефлекторно отскочил от края платформы: поезд уже тронулся, унося дальше напуганных девушек… и Сашин чемодан.
Он тяжело опустился на скамейку. Придется, наверное, идти в бюро находок, или как это называется. Что там было в чемодане? Одежда — ладно, пусть ее. Ноутбук — черт, это уже хуже. И ключи от квартиры, где ему предстояло сегодня заночевать. Надо кому-нибудь позвонить, чтобы… чтобы что? Мысли путались, накатила дурнота. Но это ничего, это всегда бывает после… такого. Посидеть минутку, отдышаться — и все пройдет.
— Вы чемодан забыли, — прозвучал в его ушах мягкий вкрадчивый голос.