— Бери пример, мать, — Док крепко сжал холодные Лиины пальцы, — Атос молодец.
— Трусов плодила наша планета, — вдруг выпалил Ярик, и все удивлённо посмотрели на него, — всё же ей выпала честь — есть мушкетёры, есть мушкетёры, есть мушкетёры, есть!
Его глаза снова просияли неистребимым азартом. «Интересно, какого цвета они были раньше у него и у Веры? — подумал вдруг Док. — Наверное, серые или голубые, они же оба светловолосые».
— Про маньяков ты хорошо рассказал. В тему, — похвалил мальчика Серьга, когда они садились за стол, и тот вновь заулыбался, сморщив курносый нос с конопушками, но Серьгу всё равно поправил:
— Не про маньяков, а про психопатов. Я в Интернете книжку нашёл и скачал. Ещё у психопатов практически нет никаких привязанностей, даже к родителям, они никому не сочувствуют и никого не любят. И не боятся никакого наказания, даже смерти. Это происходит потому, что у них что-то не так в мозгу. С мозолистым телом, — уточнил он, страшно довольный тем, что взрослые так внимательно его слушают. — И это даже видно на МРТ!
— Ага, ясно, задумчиво протянул Серьга. — Ну, МРТ у нас тут нету, чтобы этого психа проверить. Но ты молоток. Дай пять!
И он обменялся торжественным рукопожатием с раскрасневшимся от радости Яриком.
— А зачем тебе вообще надо было про психопатов этих читать? — с любопытством осведомился Док. Он понимал, что мальчишка совершенно всеяден, но ведь какой-то повод должен был быть?
Ярик покраснел ещё сильнее — до самой белобрысой макушки и отвёл глаза.
— Я же странный, — тихой и тоскливой скороговоркой пробормотал он, и Док мысленно стукнул себя кулаком по тупой башке, он же явно попал пацану в больное место. — Все так говорили… в школе, ну и везде. Вот я и начал читать, чтобы поставить себе диагноз. Но я точно не психопат, — торопливо закончил он, — потому что я люблю всех животных и маму. И вас, — он застенчиво поднял взгляд на Дока, и тот не вытерпел, крепко обнял его и прижал к себе.
— Ничего странного в тебе не вижу, — с силой сказал он. — Сами они странные. Наплюй и разотри.
Вера почти незаметно утёрла глаза и проговорила ворчливо:
— Ужинать-то будем? Остыло же всё.
В последующие три дня, как и опасался Док, изгнанный маленький говнюк Джус регулярно их доставал. Главным образом тем, что закидывал через ограду трупики голубей.
— Это что, акт искупления вины? — прокричал однажды Док, наблюдая, как Атос бодро тащит голубя под крыльцо, утробно рыча от удовольствия.
Но Джус не ответил — скорее всего, совершив сей акт, он вовсю улепётывал прочь, боясь возмездия. Насолить чем-то большим обитателям теремка он попросту не мог — не было у него таких возможностей: за состоянием периметра бдительно следили камеры и собаки. Но парень и не уходил никуда, так и толокся неподалеку, и время от времени обитатели дома видели знакомый сизый дымок, поднимавшийся к небу из того же места.