Пока кладовщик искал оставшиеся патроны, Брехт рассмотрел кобуру, совсем на нашу не похожа, скорее на чехол для штангенциркуля смахивала. Зато, если хлястик срезать, то очень удобно под мышкой таскать.
Иван Яковлевич занимался пистолетом, а его бойцы пока шарили в куче тряпок. Получив от седоусого ещё двенадцать патронов, Брехт к ним присоединился. Роскошный итальянский костюм на него нашёлся сразу, схватил его Васька, но утонул в пиджаке и протянул добычу Брехту. Прямо, точно мафиозо итальянский в Чикаго. Ещё шляпы и галстука не хватает. Нашлось и то, и другое, да ещё красивые чёрно-белые туфли. Всё, теперь вылитый Томми Анджело.
– А пистолета – пулемёта Томпсона у вас ребята нет?
– Есть, но там тот же патрон. Их нет больше. Магазин на двадцать патронов.
– Матвей Абрамович, а можно мне такой в батальон, хотя бы один. Должны же ребята учиться стрелять из автоматического оружия, – умоляюще посмотрел Иван Яковлевич на Трилиссера.
– Жив останешься, лично подарю, – чуть скривился заместитель начальника ОГПУ Приморья.
– Ну, тогда точно останусь. Матвей Абрамович, а нет у вас изъятых радиостанций?
– Есть. Матвеич, покажи.
Седоусый прошёл к дальнему стеллажу. Вернулся с ящичком небольшим.
– Вот, что за штука и чья, не знаем, но по ней точно принимал радиосигнал один диверсант, что наши поймали. А это Моторола – радио из американской машины, – достал кладовщик ещё одну коробочку небольшую из ящика.
– Заберу? – Брехт посмотрел на смеющегося Трилиссера.
– После операции. Если выживешь, – теперь уже ржёт в полный голос.
Выходили из склада в задумчивости, и на самом выходе уже Брехт чуть не споткнулся о пачку штанов, верёвкой в эдакий квадрат перевязанных. Твою же мать! Это ведь джинсы «Леви Страус»!
Застыл над ними. Серо-синий материал плотный, жёлтая прострочка, двойная. Ничего не изменилось за те сорок – пятьдесят лет считая с этого вот 1932 года. В семидесятых годах вот так и будут выглядеть.
– Матвей Абрамович….
Событие сороковое
– Дочь, иди-ка сюда.
– Мам, пап. Ааа, ну все ясно. Сигареты нашли? Из школы звонили? Если вы насчёт денег – я все верну. Пап, наркотики в шкафу – это не мои, это на продажу. Да ладно вы. Если приходили из милиции, они ничего не докажут. Нет трупа – нет преступления.
– Дочь! Вазу ты разбила?
План был жалкий. Вообще, планом-то назвать нельзя. По имеющимся у ОГПУ данным динамит хранился в лавке одного китайца на «Миллионке». Соваться днём в этот китайский квартал, перенасыщенный бандитами и прочими разными криминальными элементами, нечего было и думать, даже милиция туда не совалась. Потому решили встречать «наших китайских товарищей» на подходах к порту.