Ира всегда была величайшая чистюля, её внешний вид вызывал восхищение, – ничего не изменилось, поддерживаем и сейчас. Обязательная причёска, это функция Люды, она живёт у нас больше месяца, спасибо ей. Волосы расчёсывает не торопясь, укладывает и завязывает узлом, так удобнее лежать на подушке. Три месяца без стрижки – тёмные, густые пряди, у самых кончиков корней незаметная сединка. Бесследно ничего не проходит.
В результате настроение всё равно бодрое, стараемся его поддерживать, особенно Ирина. Внешне у неё получается, а вот внутри… чувствую, что нет. Больше успехов у Бетси, ходит по кровати и постоянно мурлычет.
Готовимся передвигаться самостоятельно. Сказать просто, а как это сделать человеку, который прикован к постели и каждое движение вызывает боль? Гимнастика – голова, руки. Ноги тщательно растираю я, особенно правую, боль в ней не отпускает, даже ночью. Если долго и сильно массируешь подошвы и пальцы ног, становится легче. Ира помогает: поджимает ступни, разгибает, отводит в стороны. Терпит. Закрывает глаза и сжимает веки. Появляются морщинки. Губы стиснуты – так проще не показать боль.
Что может сделать человек в таком положении? Много – улыбнуться. Она последнее время мне улыбается – нет ничего на свете дороже улыбки любимой. Это её помощь, её вклад, он самый ценный – возвращает уверенность. Всем, что у неё осталось, она делится. Делится надеждой. Наклоняюсь – обнимает за шею, руки держат крепко, – мы вместе. На фронте, в воздушном бою всегда двое: ведущий и ведомый. Бой ведёт ведущий, ведомый следует за ним, прикрывает. Такая тактика помогала выжить и победить. Я – ведомый, за Ирой, за ведущим. Она ведёт бой с болезнью. Её не сломили, воля к победе – улыбка. Другого у неё нет. Улыбка и меня держит: когда она заставляет измерять давление, не себе – мне, оно – нормальное. Удивляюсь – всегда было высокое. Поддержит ли нас земля – медицина?
Под ногами горка, чтобы был равномерный наклон, начиная от ступней. Нехитрое дело – конструкция из четырёх больших подушек, нескольких маленьких и одеял. Чтобы не дать ногам скатиться в стороны, самой не удержать, подушки выкладываются жёлобом. Готово для лежания на спине. Когда нужно полежать на боку, конструкция разбирается.
Сложность не в процедуре, а в том, что сама она не говорит, как себя чувствует.
– Тебе ведь неудобно.
– Ничего.
– Зачем терпишь?
– Тогда тебе придётся меня всё время поворачивать, я не хочу.
– А я хочу. Тебе больно, и мне больно. Ты терпишь, и я терплю. Обоим плохо.
Разбираю, делаем процедуры, собираю. Повторяем днём и ночью много раз. Ирочка моя … она продолжает казнить себя за случившееся. В Мариинской просила прощения за то, что оказалась больна. Тогда я пытался обратить всё в шутку, вроде бы к тому и шло, но теперь …Кляну себя за то, что где-то не то сделал. Она видит и не хочет, чтобы я так думал. Её глаза… Берёт меня за руку, долго не отпускает.