Невозможно привыкнуть, даже если заранее готов, что окончится то, что тебя радовало. Ветра нет и тепла нет. Пришла осень. В вечернем солнце падающие листья кажутся особенно яркими и тревожат сильнее. Невольно пытаешься проследить движение каждого – торопливый полёт, бесшумный полёт времени. Бренность бытия. Ира вздыхает: «Когда что-то уходит, время чувствуешь особенно остро, внутри щемит. Грустно от неизбежности.
Уходит осень с облаками,
Дождём прощаясь затяжным,
И время, тикая часами,
Горчит, как жжёных листьев дым,
Пока живёт в лучах заката
Надежда – путника причал,
Всё хочется спешить куда-то,
И, кажется, что опоздал».
В комнате камин, прелесть живого огня. Смотреть можно долго и спокойно, мысли не бегают. Бегают язычки пламени, светят и греют по-разному, как дни нашей жизни. Слабеет огонь, только самим можно позаботиться – подбросить поленьев, и сумрачные дни станут светлее. Потрескивают дрова, мурлычет кошка, негромкий Адамо со своей печалью… ласкающее вкус вино. Сидим обнявшись, в глазах, словно в камине, вспыхивают искры, напеваем мелодию любви. Счастье может быть бесконечным. Рядом с нами довольные лица – Лена с Юрой.
Под буйным ветром не качались
Незащищённые стволы,
Но не судьба, конец печален –
Поленья со слезой смолы.
Согреют нас, и нет цены
Шестому чувству – колдовское,
Объятий сказочные сны,
В огне любви пылают двое.
Обворожительное пламя
Уносит время вместе с дымом,
И всё равно, что там с годами,
Мгновенье – вечность, – я с любимым.
Юра соглашается: «Хочется позавидовать и остаться в уголке счастья». Я открываю «секрет»: «Чужим, ты знаешь, можно согреться, как теплом от камина. И увезти зависть, хорошо, что добрую. Своё счастье нужно сначала увидеть, – обнимаю Иринку, – остальное можно сотворить. Учти, именно – сотворить, своими руками, у нас, конечно…» Она перебивает:
– Мы всё делаем вместе. Борис меня приукрашивает.
– А что ещё должен любящий муж?
Утром Юра развернул большой лист с маленьким текстом: «Оставляю вам своё ощущение».
Вставало солнце над землёю,
Ещё окутанной туманом,
И взявшись за руки, шли двое
Вперёд без абриса и плана.
Они шли просто и беспечно,
Как далеко – мы не узнаем,
Ведь жизнь для них казалась вечной,
А мир вокруг казался раем.
«Как далеко – мы не узнаем» – Ирины слова, и, к сожалению, нет – к счастью, это – верно. Тогда, в разговоре, я не сумел удачно сформулировать, почему мир таким кажется, – раем его делает Ирочка.
Тянет время в радость, в наказанье, –
Из клубка судьбы тугую нить,
Для неё привычно, как дыханье,
Удивить, присниться и любить.
Если бы у меня спросили про чудеса, я назвал бы любовь. Разве это не чудо, когда достаточно одного: есть любимая, и я знаю, что она счастлива. Почему-то свыше решили доверить её любовь именно мне – вот что такое счастье. Ира говорит поэтичнее: «Наша жизнь – танец верных лебедей на крыльях нежности своей». Время само, на самом деле с её подсказки, наполнило танец театрами и музеями, городами и странами, но главное, – любовью.