Сейчас параллельно шло сразу несколько экстренных совещаний представителей разных страт, которые решали, в каком центре его будут исследовать и лечить.
С большим отрывом победили «фиолетовые» исследующие инопланетные формы жизни, только у них был уникальный агрегат способный варьировать энергопотенциал в локальном пространстве.
Если бы не это, то парень отправился бы на исследования к «синим», которые давно занимались энергетическими планами бытия. Но парень после поглощения «призрака» чувствовал себя очень плохо и нуждался в камере, которая надёжно ограждала его от негативного влияния мира Сольто. И такая камера была в данный момент одна единственная.
Все участники совещания согласились, что это на данном этапе будет лучшим вариантом для него. В центр «фиолетовых» потянулись целые караваны грузов. Разные заинтересованные страты спешно перебрасывали туда своё оборудование, в том же направлении сейчас держал путь карантинный корабль с единственным пациентом на борту.
* * *
Как обычно, он даже начал потихоньку привыкать к этому элементу мазохизма в себе, мир Сольто встретил его неласково. Но что поделаешь, он хорошо понимал хозяев этого мира, из порталов можно было притащить Нечто… с большой буквы, и плохое и хорошее.
В таком обездвиженном состоянии ему пришлось пребывать минут десять, пока его кураторы разбирались в происходящем. В процессе тестирования ему было сделано две инъекции, которые немного поддержали его самочувствие.
Потом скафандр перестал играть роль смирительной рубашки и «ожил» полностью восстановив свои свойства. Никитин как мог, отвечал на непрерывно сыпавшиеся на него вопросы, с трудом удерживаясь от того что бы, не скользнуть в беспамятство. Ему было конкретно плохо.
Почувствовав это, все внешние вызовы сразу исчезли, а ещё минуту спустя над базой появилось небольшое судно и его выдернули прямо из-под купола. Дальше все стало напоминать какой-то калейдоскоп.
Полёт. Быстро мелькавшие облака в небольшом окошке рядом с ним. Потом как-то сразу проявился уже хорошо знакомый ему медцентр, далее был небольшой провал в сознании. Он вновь вернулся в реальность, когда его завозили в палату с «саркофагом», только в этот раз там было не пустынно, а очень даже оживлено.
Вокруг мелькало множество модулей, что-то спешно монтирующих вокруг «саркофага», манящая входная диафрагма которого уже была призывно распахнута и его сразу же запихнули вовнутрь. Лепестковая мембрана входа быстро сомкнулась и Никитин, со вздохом облегчения погрузился в сон.
Проснулся он, судя по часам, проспав двенадцать часов. Он был по-прежнему в «саркофаге и лежал обнаженным, в некой гелевидной массе, скафандр с него успел стечь и теперь скромно прикидывался тряпочкой в углу камеры.