Не дождутся! Он, Дмитрий Юрьевич, сейчас сильнейший!
— Эй, кто там есть?
— Звал, княже? — в приоткрывшуюся дверь заглянул всё тот же спальник.
— Вина почему не принёс, как я сказал?
— Так это… заутреня же скоро.
— Обойдутся без меня.
— А-а-а…
— Фряжского давай, и скажи там, чтоб старшая дружина собралась.
— Кто?
— Бояре пусть соберутся, дурень. Наследство Василия Васильевича делить стану.
— Будет исполнено, государь.
Дмитрий Юрьевич проводил недотёпу недовольным взглядом и брезгливо поморщился. Вот ведь, про старину поминает, а того, что в давние времена боярство из старшей дружины вышло, не знает. Никто ничего не знает и не помнит, а люди за спиной княжонка этим ловко пользуются. Сладкие песни соловьями поют, в уши елей вливают… Проведать бы ещё, кто они, те заспинные советчики. Уж не папа ли Римский руку приложил? Со старого чорта станется запустить шаловливые ручонки. Но как бы узнать наверняка? Тогда бы и поторговались.
И ещё одно не знал и не ведал Дмитрий Юрьевич — в ту же ночь по всей Москве на стенах, заборах и воротах появились намертво приклеенные листочки с короткой надписью:
«Куплю Шемяку. Дорого. Царь и Государь всея Руси Иоанн Васильевич».
Бояре, получившие весть о грядущих милостях, собрались быстро. С недавних пор бывшего Великого Князя Василия Васильевича на Москве не любили, если не сказать больше, и к предполагаемому разделу его наследства опоздать не осмелились. Вот так вот замешкаешься, а деревенька-другая мимо рта проплывёт. А то и городок какой богатый. Разор хозяйству и сплошные убытки, разве возможно такое допустить?
— Делить будем, — обнадёжил бояр Шемяка. — Как самозваного кесаря поймаем, так и поделим. Собираем войско, бояре! На Клязьму идём.
— Сдурел, Дмитрий Юрьевич? — подал голос боярин Курлятьев, родовитостью не уступавший Великому Князю, потому смелый и едкий. — Литва у Можайска стоит, а мы воев уведём незнамо куда?
— С Казимиром вечный мир заключим на два года, тогда Можайск и вернём. Пока же смуту остановить нужно! Нет важнее дела!
— Так отдай престол Иоанну, и вся смута исчезнет.
— Кому?
— Кесарю нашему, что по старине править будет, — усмехнулся в седую бороду боярин и стукнул посохом в пол. — Нет моего согласия на войну с Иоанном Васильевичем.
— Да ты… — вскинулся было Шемяка, но тут же получил по голове тяжёлой резной палкой.
— Вяжи его, бояре! Государю подарок пошлём!