Кто хоть раз ездил из Москвы на восток и обратно железной дорогой, тот наверняка встречался с атакующими проходящие поезда коробейниками из Гуся Хрустального. То ли им зарплату выдают продукцией стекольного завода, то ли сами наловчились в домашних мастерских, но навязчивые продавцы вцепляются в жертву намертво, и даже угроза физического насилия не заставит их разомкнуть стиснутые на чужом кошельке челюсти. Злые языки поговаривают, будто ассортимент коробейников щедро разбавлен поделками доброго дядюшки Ляо или дедушки Фыня, но это клевета и наветы, распространяемые пассажирами следующих без остановок «Сапсанов». Приличные люди слухам не верят. Так что будь ты законченным циником или мизантропом, имей ты самую угрожающую уголовную морду… ты всё равно неожиданно для себя станешь счастливым обладателем набора хрустальных пепельниц, цветных бокалов из тонкого стекла, салатницы размером с казан для плова, коробки с гранёными стаканами, и прочего, что только производят трудолюбивые руки и буйная фантазия местного населения. Если проявить недюжинную силу воли, то покупка будет всего одна, но стоит дать слабину…
Андрей Михайлович был человеком волевым, потому у него пылилась одна коробка с подарочным набором из двенадцати бокалов.
Ефим взял коробку, осторожно заглянул внутрь, и едва не уронил её из-за внезапно задрожавших рук:
— Господи, это нам?
Дионисий перехватил ценный подарок, тоже заглянул, и заорал мощным басом:
— В Нижнем Новгороде генуэзцев наймём!
— Да, — согласился его товарищ. — Шемяке пиздец!
Андрей Михайлович мысленно пообещал себе следить за речью, чтобы впредь не похабить первозданную чистоту русского языка, а потом переспросил:
— Какие генуэзцы? Где Волга, а где Генуя…
— Они везде, — с неожиданной злостью сплюнул Ефим. — Как тараканы.
Из объяснений Самарин узнал, что Нижний Новгород, как город пограничный, издавна является прибежищем и местом сбора лихих людишек, начиная от регулярно грабящих Орду ушкуйников, до европейских наёмников из крымских колоний Генуи, продающих свои мечи хоть Папе Римскому, буде тот сюда заявится, хоть богдыхану из далёкой страны Мин. Или Цин, что одно и то же. На кривых и крутых улочках легко можно встретить приплывшего с персиянами арапа, чёрного ликом и охочего до баб, шамаханских кызылбашей с крашеными бородами, охотников вотяков с мешками соболей да куниц, мордовцев с бочонками мёда и воском…
— Воск! — вспомнил Самарин про слова Полины Дмитриевны. — За уклад буду брать воском.
А что, вполне ликвидный и безопасный товар, который не вызовет излишних вопросов и не привлечёт ненужное внимание. Происхождение золотых и серебряных монет нужно как-то залегендировать, а продукты пчеловодства до сих пор не вызывают жадного взгляда со стороны налоговых органом. Вроде как с убогих и нищих пасечников и взять-то нечего.