— Что есть, то есть, — кивнул любимовский отшельник. — Заказ привёз?
— Ага, аж рессоры чуть не наизнанку вывернулись.
— Это хорошо, что привёз. Эй, боец, подгоняй таратайку к сараю. Там место приготовлено, выгружай аккуратнее.
— Да я…
— Потом на полочке слева от ворот банку заберёшь.
— Да я бы и так разгрузил, Андрей Михайлович! — повеселел сержант и завёл машину.
— А мы с тобой, Дима, чайку попьём, — Михалыч мотнул головой в сторону резного крылечка. — Или чего покрепче?
— Так даже лучше, — согласился полковник. — В прошлый раз что за настойка была?
— Понравилась?
— Не то слово, Михалыч! От супруги за неё отдельная благодарность.
— Будет тебе настойка. А сейчас, Дима, колись, что за проблему с собой притащил?
— Так заметно?
— По всей морде крупными буквами.
— Понимаешь… — полковник помолчал, подыскивая нужные слова. — Понимаешь, Михалыч, японец тут один нарисовался по рекомендациям с самого верха.
— Нахуй японца.
— Михалыч…
— Или к ветеринару.
— Богатый японец. Очень даже богатый.
В доме Северюгин демонстративно не заметил висящий на крючке у двери автомат Калашникова и сел за стол. Поёрзал, устраиваясь на жёсткой деревянной лавке, и ткнул пальцем в потолок:
— С самого верха настоятельно рекомендовали.
Андрей Михайлович недобро усмехнулся:
— Чем выше рекомендатель, тем шире у него пасть и ненасытнее утроба. Нам хоть что-нибудь останется от их интереса?
— Там, — палец полковника ещё раз указал в потолок, — там согласны на десять процентов.
— Неужели наелись?
— Вопрос политический, Михалыч.
— Ладно, политику в задницу. Губеру сколько?
— Мне и Евгению Леонидовичу по одному проценту.
— Стало быть, двенадцать. Почти как подоходный налог. Японец точно богатый?
— Миллиардер.
— Тогда заплатит половину того, что у него есть.
— Не заплатит.
— В гробу карманов нет.
— Зато они есть у наследников.
— Вот наследники пусть его и попробуют вылечить.
— Нет, Михалыч, — помотал головой полковник. — Он же самурай — зубы стиснет и сдохнет, но семью без денег не оставит.
— Без денег?
— В их понимании.
— Жадные идут к ветеринару.
— Михалыч…
— Хорошо, десять процентов.
Там, на самом верху.
— Ну что же, весьма разумный список. Не буду спрашивать, зачем это вообще ему нужно, но очень надеюсь на соблюдение договора с нашей стороны.
— Да он сумасшедший?
— И что?
— Зачем в лесу обрезки рельсов Б/У длиной не более одного метра? Это я цитирую!
— Да пусть хоть в Клязьму с берега бросает. Если человек готов отдать такую кучу денег за старые рельсы, то государство обязано предоставить ему эти грёбаный рельсы! Не на блядей в Куршавеле тратит, а вкладывается в экономику своей страны. Это вы считаете сумасшествием?