— Уеду я от вас, — Полина Дмитриевна переложила половник в мойку и вытерла капли борща со стены. — Ты обещал отвезти нас в Нижний Новгород? Обещал, а сам ни мычишь, ни телишься.
— Рано ещё, — вздохнул Самарин.
По договорённости с немногими оставшимися в живых нижегородскими боярами, прибытие Великого Князя Иоанна Васильевича должно быть обставлено с всевозможной пышностью и торжественностью, для чего надёжные люди с грамотками посланы в другие города. Местом сбора будущей свиты назначили пустынный до сего времени берег Клязьмы, но пока гонцы доберутся, пока будет принято решение, пока сомневающиеся и колеблющиеся проконсультируются друг с другом… Нужно ждать. Негоже заявляться изгнанником и бедным родственником.
Кстати, о родственниках. По долетевшим непроверенным слухам, Литва осадила Можайск, тем самым отвлекая Дмитрия Юрьевича Шемяку от событий на Клязьме и Волне.
— Рано или не рано, — Полина Дмитриевна добавила в эмалированный сорокалитровый бачок с борщом стакан соли, — но кухаркой я не нанималась. Пусть им бомжи готовят.
Бомжами она по привычке называла местных жителей, привлечённых суетой вокруг строительства. Как-то сама собой чуть ниже по течению Клязьмы между будущим острогом и лесом образовалась деревушка из полутора десятка полуземлянок, и самопровозглашённый глава поселения упал в ноги боярину Андрею Михайловичу с просьбой взять под свою руку и разрешить рубить лес на дома. Немного подумав, Самарин удовлетворил обе просьбы.
Но доверять им приготовление обеда для гастарбайтеров явно не стоит. И дело даже не в том, что сами слопают половину выделенного — народ подобрался в основном из разорённых нижегородских земель и заявился без каких-либо запасов, дело в другом. В двадцать первом и пятнадцатом веках взгляды на еду различаются. Если современники Андрея Михайловича выбирают между вкусом и полезностью, то сейчас главным достоинством любого блюда является его жирность. Или объём, если совсем прижало голодухой. Непривычный человек рискует помереть сидя на горшке.
Нет уж, пусть лучше за небольшое вознаграждение несут службу в дозорах, да расчищают поля под урожай будущего года. Хлеб на здешних болотах и песчаных гривах не вырастишь, зато для картошки в самый раз. С хлебом чуть позже, когда получится завести более-менее нормальных лошадей, способных потянуть железный плуг.
И стоило только Самарину вспомнить про дозоры, как появившийся Дионисий доложил:
— Лодьи с войском по воде идут, боярин.
— Много?
— Там считать никто не умеет, но по рассказу сотни три оружных.