То-то журналисты повеселились. И тут, ребята, начинается самое интересное. Он умудряется захапать все нелегальные грузоперевозки, где подкупом, где разборками, ставит везде на границах своих людей, платит таможенникам, все честь по чести. Но принципиально не берется ни за наркотики, ни за живой товар. Мало того, бомбил два склада суперкрэка и волновую установку, превращающую людей в зомби. Ходили даже слухи, что он сектант новой церкви «Братство друзей», что ли, но, по-моему, он просто чистоплюй. Тихий-тихий, а такого страху на всех нагнал… И полиция его, понятно, не трогает. Говорят, комиссар ему на каждое Рождество ящик «Вдовы Клико» посылает. А все потому, что если уберут Большого Билла — всем хуже будет. Одним словом, тот еще тип.
Ну вот, стоим мы, значит, в холле, прощупывать они меня не стали — наверняка у них установка детекторная в стену вмонтирована, чист я, ребята. Стоим, ждем… Наконец портьера отодвигается, и входит очень милая девица, никаких новомодных сверхоблегающих штучек, никакого полупластика — в черном деловом костюмчике, на каблучках, очень пристойно крутит задом, — и ласково так вопрошает:
— Мистер Тэш?
— Да, лапочка.
— Проходите, вас уже ждут.
— Только после вас, мадемуазель, — стараюсь не ударить в грязь лицом.
Она мило улыбается, машет ручкой и идет вперед. Ножки у нее стройные, попка круглая, аппетитная такая девушка. За портьерой дверь, потом еще портьера и еще дверь и кабинет. Ребята, какой кабинет! Тут уж я понял — там, в холле, никакая не подделка была. Не тот человек Большой Билл. Дубовые шкафы с медными ручками, а за стеклами — старинные переплеты, темные, с золотыми тиснениями. Никаких тебе СТ-экранов, микрокниг, ничего такого. В углу старинная китайская ваза эпохи Минь с застывшим на ней вот уже лет эдак тыщу драконом. В вазе — орхидея «Царица Вселенной», я этот сорт знаю, как-то раз расследовал одно дельце… С цветочками, а уж дамочка, которая их разводила… эх, ладно.
Да, так о чем я?.. Глобус там тоже был, здоровый такой на медной подставке, две тяжелые бронзовые лампы с оранжевыми шелковыми абажурами, фигурка какой-то лошади с крыльями, на столе черного дерева с мраморной столешницей — нефритовый письменный прибор. А за столом сидит сам Большой Билл. На этот раз он светловолосый и в очках, правда, их сейчас никто не носит, всё предпочитают контактные линзы. Хотя очки — вообще-то полезная штука. Снял их или поменял оправу — уже другое лицо.
Девица вынимает блокнотик и становится за креслом. Стенографисточка. Вот цирк! Но, впрочем, Большой Билл прав. Любую пленку можно либо переписать, либо размагнитить карманным излучателем. А вот попробуй кто размагнитить стенографические записи или хотя бы расшифровать их. В особенности, если код у тебя свой собственный.