Чтобы лично набить руку в вылазках, я для пробы взял с собой отряд в тридцать пять махамидов в Нахль Мубарак, во второй день 1917 года, к старому колодцу у блокгауза, известному мне с первого путешествия из Рабега в Йенбо. Когда стемнело, мы спешились и оставили наших верблюдов с десятью людьми, охраняющими их от возможных турецких патрулей. Остальные стали взбираться на Дифран; это был трудный подъем, так как горы состояли из острых, как нож, напластований, обрывающихся на краю и сбегающих косыми линиями от гребня к подножию. От этого горы были крайне изломанными, но цепляться за них было при этом неудобно, потому что камень был весь в мелких трещинах, и любой участок мог отвалиться, стоило дотронуться до него рукой.
На вершине Дифрана было туманно и холодно, и время до рассвета тянулось медленно. Мы расположились в расщелинах скал, и наконец, в трехстах ярдах под нами, справа, за шпорой, увидели верхушки шатров. Мы не могли получить полный обзор и удовольствовались тем, что обстреляли пулями их верхушки. Турки всей толпой развернулись и попрыгали, как олени, в свои траншеи. Они были очень подвижными мишенями и, наверное, пострадали мало. В ответ они открыли беглый огонь по всем направлениям и подняли ужасный гвалт, как будто сигналили войскам Хамры повернуть им на помощь. Так как врагов было уже больше, чем десять на одного, их подкрепление могло бы помешать нам отступать; поэтому мы осторожно поползли назад, пока не смогли кинуться в первую же долину, где свалились прямо на двух перепуганных турок, расстегнутых, занятых утренней гимнастикой. Они выглядели неважно, но их можно было показать остальным, и мы притащили их к себе, где их сведения оказались полезными.
Фейсал все еще тревожился, оставляя Йенбо, ведь до сих пор это была его необходимая база и второй морской порт в Хиджазе: и, обдумывая дальнейшие экспедиции, чтобы отвлекать турок от его оккупации, мы внезапно вспомнили Сиди Абдуллу в Хенакийе. У него было около пяти тысяч иррегулярных войск, несколько пушек и пулеметов, а на счету — успешная (разве что слишком медленная) осада Таифа. Казалось постыдным оставлять его прозябать посреди голой пустыни. Сначала нам пришло в голову, что он может пойти в Хейбар и создать там угрозу железной дороге к северу от Медины; но Фейсал неизмеримо улучшил эту мысль, вспомнив о вади Аис, исторической долине источников и пальмовых деревень, простирающихся через неуязвимые холмы Джухейна из-за Рудвы в восточном направлении к долине Хамд у Хедии. Она лежала всего в тысяче километров к северу от Медины, как прямая угроза железнодорожным коммуникациям Фахри с Дамаском. Оттуда Абдулла мог прикрывать нашу отлаженную блокаду Медины с востока против караванов с Персидского залива. К тому же рядом был Йенбо, и оттуда его легко можно было снабжать боеприпасами и снаряжением.