Мы оставили их следовать за нами в темноте, и, поскольку ни у одного из них не было проводника, я выделил им Авада. Мы должны были встретиться у палаток Ауды. Затем мы двинулись вперед по мелким долинам и перекрестным хребтам, пока солнце не село за последний высокий берег, с вершины которого мы видели квадратную коробку станции в Гадир эль Хадж, неестественно высившуюся над равниной, во многих милях отсюда. За нами в долине были кусты, так что мы объявили привал и разожгли костры для ужина. Этим вечером Хассан Шах изобрел приятное новшество (позже ставшее традицией), предложив свой индийский чай, чтобы разнообразить наш рацион. Мы были слишком голодными и слишком благодарными, чтобы отказаться, и без зазрения совести извели весь его чай и сахар, до тех пор, пока ему не прислали с базы свежий провиант.
Ллойд и я наметили для нашей цели пересечь рельсы прямо под Шедией. Когда загорелись звезды, мы приняли решение, что будем идти на Орион. И вот мы выступили, и час за часом шли на Орион, и ближе он от этого не становился, и от нас до Ориона ничего не происходило. Мы вышли из-под укрытия хребтов на равнину, бесконечную, однообразную, разлинованную мелкими руслами вади, с низкими, ровными, прямыми берегами, которые в молочно-белом свете звезд все время казались земляными укреплениями искомой железной дороги. Под ногами была твердая земля, и холодный воздух пустыни на наших лицах заставлял верблюдов свободно покачиваться.
Мы с Ллойдом вышли вперед, чтобы разведать путь и не затронуть главные силы, если случайно натолкнемся на турецкий блокгауз или ночной патруль. Наши прекрасные верблюды, мало объезженные, шли слишком длинным шагом, и так, сами того не зная, мы все больше и больше обгоняли нагруженных индийцев. Джемадар Хассан Шах послал вперед человека, чтобы не терять нас из вида, а затем другого, а за ним — третьего, пока его отряд не стал натянутой струной, связывающей колонну. После этого он послал срочную просьбу идти медленнее, но послание, когда достигло нас по цепочке, пройдя через три языка, было невразумительным.
Мы остановились и при этом обнаружили, что тихая ночь полна звуков, а аромат увядающей травы изливается и наполняет воздух вокруг нас, приносимый с затихающим ветром. Затем мы пошли вперед медленнее, казалось, целыми часами, и равнина была все так же перегорожена обманчивыми дамбами, которые без нужды напрягали наше внимание. Мы поняли, что звезды поднимаются выше, и мы уклоняемся от верного пути. Где-то у Ллойда был компас. Мы остановились и стали рыться в его седельных сумках. Подъехал Торн и нашел его. Мы стояли вокруг, прикидывая курс по его светящейся стрелке, и сменили Орион на более благоприятную нам Полярную звезду. И снова вперед, без остановки, пока мы не взобрались на более высокий берег. Ллойд со вздохом натянул поводья и указал прямо. Прямо на горизонте нашего пути были два куба чернее, чем небо, и рядом — остроконечная крыша. Мы держали путь прямо на станцию Шедия, почти приблизившись к ней.