На этом основании был разработан план. Алленби приказал отправить в Акабу два подразделения Верблюжьего транспортного корпуса, египетскую организацию под началом британских офицеров, которая показала большие успехи в кампании Беершебы. Это был огромный подарок, так как их способность перевозить грузы давала нам уверенность, что мы теперь сможем держать четыре тысячи наших регулярных войск на восемьдесят миль впереди их базы. Пушки и пулеметы тоже были обещаны. Что до прикрытия от атаки с Аммана, Алленби сказал, что это легко сделать. Он намеревался, чтобы обезопасить собственный фланг, быстро взять Сальт за Иорданом и удерживать его бригадой индийцев. Совещание войск намечалось на следующий день, и мне пришлось остаться там.
На этом совещании было решено, что арабская армия тотчас же двинется на плато Маана, чтобы его взять. Британцы пересекут Иордан, займут Сальт и взорвут на юге Аммана столько рельсов, сколько смогут, в особенности крупный туннель. Обсуждалось, какую часть в британской операции займут арабы Аммана. Болс думал, что мы должны присоединиться к атаке. Я выступил против, поскольку последнее отступление в Сальт вызовет слухи, и проще будет не вступать туда, пока они не рассеются.
Четвод, который должен был командовать атакой, спросил, как его люди будут отличать дружелюбных арабов от враждебных, поскольку бытует предубеждение против всех, кто носит арабское платье. Я сидел среди них именно в таком наряде и, естественно, ответил, что те, кто так одевается, недолюбливают тех, кто ходит в форме. Смех разрядил ситуацию, и было условлено, что мы подкрепим удержание Сальта только после того, как британцы придут и останутся. Как только падет Маан, Арабские регулярные войска двинутся и подвезут припасы из Иерихона. Придут семьсот верблюдов, все еще обеспечивая им радиус действия в восемьдесят миль. Этого хватит, чтобы позволить им работать над Амманом при крупной атаке Алленби вдоль линии от Средиземного моря к Мертвому, на второй фазе операции, направленной на взятие Дамаска.
Мои дела были закончены. Я отправился в Каир на два дня, а затем меня доставили в Акабу, чтобы обсудить новые условия с Фейсалом. Я рассказал ему, что, по моему мнению, они дурно поступили со мной, отвлекая без моего ведома деньги из специальных средств, которые, по соглашению, я достал единственно для кампании на Мертвом море. Из-за этого я покинул Зейда, так как было невозможно оставаться советником, с которым не считаются.
Алленби прислал меня обратно. Но мое возвращение не значит, что ущерб возмещен. Упущена была крупная возможность, отброшена ценная атака. За неделю турки могут без труда взять Тафиле обратно.