Оборванные пастухи из клана абу-тайи в беспокойстве собирали множество пасущихся верблюдов, разъезжая с непокрытой головой, с винтовками в руке, и пели воинственные песни. Когда они услышали рев наших выхлопных труб, то помчались к нам, крича, что видели каких-то всадников впереди, в низинах. Мы повернули машины в их направлении, и через некоторое время вспугнули пятерых всадников на верблюдах, которые изо всех сил спешили на север. Мы обогнали их в пять минут. Они милостиво осадили верблюдов и встретили нас как друзья — а что им еще оставалось, ведь полуголые люди не могут поспорить с теми, кто закован в броню, да и движется быстрее. Это были ховейтат клана джази, несомненно, разбойники, но сейчас — сама любезность, они громко кричали о том, как приятна им такая неожиданная встреча со мной. Я был не так любезен и приказал им сейчас же возвращаться в палатки. Они скрылись к западу, поникшие.
Мы следовали по восточному берегу Ум-Харуга, дорога была твердой, но нелегкой, потому что приходилось пересекать канавки в боковых долинах, и мы укладывали фашины из кустарника там, где старые русла рек были мягкими или наполненными песком. К концу дня показались долины, заросшие травой — пастбище для наших будущих караванов.
Наутро северный воздух и свежий ветер этой пустыни принесли нам такую прохладу, что мы приготовили горячий завтрак, прежде чем завели машины и, урча, покатили туда, где встречались Ум-Харуг и Дирва, через широкий бассейн самой Дирвы, и через ее неописуемый водораздел в Джеше. Там были мелкие системы, впадающие в Сирхан у Аммари, которое я собирался посетить, потому что, если в Азраке нас постигнет неудача, следующим убежищем для нас будет Аммари, если туда пройдут машины. Такие батальоны из слов «если» вели постоянную перестрелку вокруг каждого нового плана.
Ночной отдых освежил Роллса и Сандерсона, и они превосходно вели машины через небольшой хребет Джеши, шафранного цвета, и великую долину. Днем мы увидели лиловые берега и повернули вниз по их пепельным склонам, в Сирхан, прямо к водоемам. Это обеспечивало нам почти верное отступление, потому что ни один враг не мог быть достаточно мобильным, чтобы закрыть нам сразу Азрак и Аммари.
И вот мы пополнили радиаторы мерзкой водой из пруда, где когда-то играли Фаррадж и Дауд, и поехали на запад через открытые хребты, пока не были достаточно далеко от колодцев, чтобы избавить отряды разбойников от труда нападать на нас в темноте. Там мы с Джойсом сидели и созерцали закат, переливающийся из серого оттенка в розовый, а потом — в красный, а затем — в малиновый, такой нестерпимо насыщенный, что мы затаили дыхание, трепеща, не разорвет ли его головокружительную неподвижность пламя или удар грома. Люди тем временем открывали консервы, кипятили чай и выкладывали печенье на одеялах вместо столов. Затем достали еще одеял, на которых мы сладко уснули.