Пока мы латали машину, прошли часы, и наконец мы заснули в Умтайе, уверенные, что, выйдя до рассвета, не слишком опоздаем на встречу с Нури Саидом завтра на Дамасской дороге и сможем ему рассказать, что линия Аммана с потерей главного моста парализована на неделю. С этой стороны к Дераа могло быстро подойти подкрепление, и его разрушение обеспечивало нам спокойный тыл. Мы даже помогли бедному Зейду позади нас, в Аба эль Лиссане, так как турки, собравшись в Тафиле, задержат атаку на него, пока снова не будут открыты их коммуникации. Наша последний поход начинался при добрых предзнаменованиях.
Мы, как следует, до рассвета уже держали путь по следам машин Стирлинга, готовые соединиться с ним прежде чем они начнут бой. К несчастью, дорога была нелегкой. Сначала у нас был трудный спуск, а затем — местность из зазубренного долерита, через которую мы мучительно ползли. Затем мы шли по распаханным склонам. Земля была трудной для машин, так как от летней жары красная почва потрескалась на ярд в глубину и на два-три дюйма в ширину. Пятитонные бронемашины сбавили скорость до первой передачи и чуть не прилипали к земле.
Мы нагнали Арабскую армию около восьми утра на гребне склона перед железной дорогой, когда она разворачивалась, чтобы атаковать небольшой редут, охраняющий мост, между нами и курганом Телль-Арар, с вершины которого открывался вид до Дераа.
Конники руалла, ведомые Традом, ринулись вниз с длинного склона, через дно долины, заросшее лакрицей, к водоразделу рядом с рельсами. Джойс выскочил за ними на своем «форде». С гребня мы рассчитывали взять железную дорогу без единого выстрела, но, пока мы смотрели, турецкий пост, который мы не принимали в расчет, вдруг стал плеваться в нас яростным огнем, и наши храбрецы, стоявшие в великолепных позах на рельсах (и ломавшие голову, что же делать дальше) исчезли.
Нури Саид двинул вниз пушки Пизани и произвел несколько выстрелов. После этого руалла и войска мигом налетели на редут, убит был только один. Итак, десять миль железной дороги к югу от Дамаска в девять утра были в нашем полном распоряжении. Это была единственная железная дорога на Палестину и Хиджаз, и я никак не мог опомниться от нашей удачи, не в силах поверить, что мы так легко и так скоро сдержали слово, данное Алленби.
Арабы потоком обрушились вниз с хребта и обступили круглую вершину Телль Арар, чтобы оглядеть свою равнину, лежащую, как в оправе, которую обманчиво оживляло утреннее солнце, и было еще больше тени, чем света. Наши солдаты невооруженным глазом видели Дераа, Мезериб и Газале, три ключевые станции.