Без боя сдалась русская крепость Велиж — малочисленный гарнизон просто открыл ворота, увидев такую огромную вражескую силу. Великодушный Баторий позволил всем защитникам и прочим жителям уйти. Следом сдалась крепость Усвят. Местные воеводы попытались обороняться, несколько раз выстрелили из пушек, но ответные залпы польских орудий вскоре заставили их сдаться. И вновь Баторий поставил перед проигравшими противниками выбор — либо идти служить в его войско, либо уйти в Москву. Большинство уходили на еще не захваченные русские земли, но находились и те, кто шел служить к полякам и вскоре в числе прочих воевал против соотечественников…
На одном из военных советов постановили повести рать в направлении Великих Лук. В это же время на польский стан обрушились проливные дожди, дороги размыло, слякоть значительно замедлила движение войска.
Баторий встал лагерем у небольшого и невзрачного Коптева монастыря, купола коего пугливо выглядывали из-за верхушек серых от дождя берез. Королевская стража тут же начала беспощадно вырубать деревья в округе, дабы было на чем разводить костры.
На подступе к городу Баторию преподнесли грамоту от Иоанна, в коей он просил польского короля не проливать понапрасну христианской крови и дождаться царевых послов. Баторий с безразличием выслушал зачитанную ему грамоту и вскоре выехал осматривать крепость.
Уже который день накрапывал дождь. Видимо, наслышанные о каленых ядрах, защитники завалили деревянную стену дерном и землей. Окруженный свитой и стражей, Баторий, восседая на носилках, в коих его переносили верные слуги, обдумывал, как лучше подобраться к стенам и поджечь их. Его просили отойти на безопасное расстояние, дабы не достали ядра московитов, но король остался глух к этим просьбам. Ему докладывали, что защитники, совершив тем временем вылазку, напали на отряд венгров, так же объезжавших крепость, и с командира отряда сорвали в схватке епанчу. Утирая разбитый нос, командир, отступая со своим отрядом, грозил в сторону русских, мол: "Держитесь, скоро я за своей епанчей вернусь!" Затем доложили, как один из наемников решил похвастаться своей удалью и, подскакав слишком близко к крепости, метнул копье в закрытые ворота и устремился обратно в лагерь. Со стен ему даже не ответили.
— И зачем он это сделал? — с невозмутимым видом поинтересовался Баторий.
— Видимо, хотел своим подвигом обратить внимание на себя, Ваше Величество! — с усмешкой ответил Замойский.
— Разве это подвиг? В него даже никто не стрелял, — молвил Баторий, продолжая изучать раскинувшуюся пред ним крепость. А вот в короля, когда он возвращался в лагерь, со стен все же несколько раз выстрелили, но ядра никого не задели, лишь перепугали свиту. Старый воин Баторий же остался невозмутим.