— Отец вернулся? — придя домой, еще с порога спросил Кависта у домашних.
— Нет, не вернулся, — ответила его маленькая сестренка.
— Дайте мне поесть, я голоден.
— Ничего нет, сынок, малыши все съели, — сказала мать.
— А про меня забыли?
— Ты мужчина. Я думала, тебя где-нибудь накормят.
— Вечно у нас так! Вы только и умеете, что лопать. А добывает пусть кто-нибудь другой. Разве это жизнь? Вот возьму и сожгу этот проклятый дом, пускай все прахом идет!..
Голодный и злой, уселся он на пол, обхватив голову руками. Его свирепые угрозы не произвели никакого впечатления. Мать и сестры по-прежнему сидели рядком и искали в головах друг у друга. Только одна из двоюродных сестер, девушка лет четырнадцати, посмотрев пристально на унылую фигуру Кависты, встала и вышла. Минут через пять она вернулась, неся в руках немного вареного рису, завернутого в листья.
— Это тебе, братец, — протянула она Кависте.
Кависта поднял голову.
— Ты отдаешь мне свой рис, Супани?
— А ты не спрашивай, бери и ешь.
— Не возьму я у тебя, — отказался он. — Ты женщина, ты слабее мужчины, ешь сама.
— Но ты хочешь сжечь наш дом, хочешь всем нам погибели, — с горечью сказала Супани. И добавила уже другим тоном: — Я не люблю, когда ты такой мрачный, братец. Давай поделим этот рис поровну и съедим его вместе.
— Ешь сама!
— Нет, я вижу, ты все не можешь забыть свою голландскую девчонку! Приходишь домой злой, требуешь, чтобы тебя накормили, когда тебе не дают — начинаешь кричать, а когда дают поесть — отказываешься…
— Глупости! С чего ты взяла, что я думаю об этой девчонке? Как будто мне больше делать нечего!
Супани вздохнула с облегчением.
— Чего же ты тогда злишься?
— Это не женского ума дело, — отрезал Кависта.
— Разве женщина, да еще сестра, не имеет права знать, что заботит мужчину? — возразила Супани.
— Чего ты, в самом деле, ко мне привязалась? — снова вскипел Кависта.
— А то, что ты совсем забыл меня из-за этой голландочки! — ответила Супани. — С ней ты веселый, смеешься, а дома бросаешься на всех. Здесь ее нет. Вот ты и готов всех нас поубивать. А я все только о тебе и думаю, сама не съем, лишь бы ты не был голодный, да тебе это все равно!..
— Ты еще не жена мне, а уже ревнуешь, — усмехнулся Кависта.
— Я все вижу, Кависта, эта голландская девчонка из головы у тебя не выходит! Хорошо, хоть она уехала. Чтоб ей сдохнуть совсем! Глаза бы мои ее больше не видели!..