Хлопец обиженно вздохнул, Госька его похлопала по плечу, утешая, налила из бутыли всем. Марек схватил чарочку, придержал мне затылок, я отхлебнула, он допил. Щелкнула ореховая скорлупа. У меня во рту оказалось шершавое ядрышко, другое отправилось Мареку. Все это парень проделывал быстро и уверенно, продолжая говорить:
– Мужику за двадцать, а он до сих пор в помощниках у пана Мюлера. Богуславы нос воротят, не подходит жених. А у нас…
Я раздавила скорлупу и засунула орех в рот чернявому, чтоб он на мгновение замолчал:
– Что у нас?
Губы Марека задержались у моих пальцев, ответил мне Петрик:
– Уважаемым человеком стану. Вторым после Марека.
– Тебе сколько пан Мюлер платит? Талеров тридцать?
– Сорок, – махнул Петрик рукой, – но мы уже с Мареком на десятку договорились. Гонор дороже. Вы, хозяйка, не сомневайтесь, я работник хороший, сильный, не пьющий… почти…
Он выпил, крякнул. Чернявый наклонился к моему плечу:
– Я пообещал, что поручу ему у мясника закупаться, он бы и бесплатно согласился.
Мне это все не нравилось, особенно то, что жаркий шепот в ухо отдавался мурашками в самых странных местах.
– На два слова, пан пришлый, – поднялась я и пересекла залу.
В кухне за занавеской я обернулась к Мареку:
– Ты кем себя здесь вообразил? Хозяином?
Лампы мы не зажигали, черные глаза парня блестели в лунном свете, побаивающемся в окошко, как драгоценные опалы. Я вдруг поняла, что осталась с ним наедине, и что он вполне мог решить, будто я специально… Какой стыд!
– Нет, – сказал Марек грустно, – хозяйка ты, только плохая хозяйка, тебе эта роль не подходит и совсем не нравится. Ты ее без души исполняешь, как будто по привычке.
Очень обидно получилось, наверное, потому что было правдой. Если бы в этот момент чернявый балабол попробовал ко мне прикоснуться, получил бы по лицу кулаком. Но Марек не шевелился, продолжал спокойно говорить:
– Я все это вижу, и вижу, как ситуацию в трактире можно исправить. Не знаю, откуда во мне такие таланты, но в них уверен. Со мной, Моравянка, твой трактир процветать будет. Позволь только…
– Что исправить?
– Многое. От обслуживания до перечня подаваемых яств. Дом большой, просторный, а используется меньше чем наполовину. Сколько на втором этаже спален? Двенадцать? А заняты только три, и то работниками, это расточительно и неразумно. Если комнаты пустить под сдачу… Но тогда нужен еще повар и наемный музыкант. И еще: ты слишком много платишь поставщикам, таких цен нигде в Тарифе нет.
– Потому что два года трудных выдалось, – попыталась я оправдаться, ухватившись за последнюю фразу.