– Получается, ты дворянка? – удивилась я. – От бедности в услужение пошла?
– Да нет. – Ясна нетрезво хихикнула. – Семейство Диормодов процветает, у нас монополия на производство белых вин, заказы из всех пяти королевств. Разумеется, пришлось постараться, чтоб именно легкие вина в моду вошли. До смешного доходило, матушка бродячим менестрелям, так в Ардере миннезингеров называют, специально платила, чтоб в их песнях все только наше вино пили.
Мы чокнулись «Шато Риквир» какого-то непонятного, по причине намокшей этикетки, года, выпили за женскую дружбу.
Ясна рассказывала о клятве, которую принесла ее прародительница принцу фаханов Караколю.
– Крыса? – не поверила я. – Твоя прапрабабушка была крысой?
– И еще несколько «пра». Неужели после знакомства с Олесем тебя это удивляет?
– Пожалуй, нет. Зато теперь мне понятно, почему Марек тебя так назвал. – Я смутилась.
Ясна оскалила зубки:
– Чародей! Де если бы господин мне не запретил, я в первый же день этому попугаю отравленного вина предложила.
– Пан Килер добрый, – сказала я осторожно.
– И несчастный. От таких, как твой Марек, страдает. Знаешь, как милорд рисует? А умный какой…
– Женщину ему надо.
Фразочка была расхожая, ее каждый трактирщик вбрасывает, чтоб беседа без пауз продолжалась. Можно эту или многозначительное – «время лечит», или «а раньше-то…». Клиент обычно затравку подхватывает вместе с добавкой напитка, начинает подходящую к случаю историю рассказывать. Но Ясна взвилась:
– Женщину. Конечно женщину. – Она с ненавистью посмотрела на приткнутую между папок сковородку.
Тяжело вздохнув, я взяла девушку за руку:
– Догадываюсь, о чем ты думаешь. Опасаешься, что после Медоточия нахальная Моравянка в твой дом хозяйкой войдет, будет в хоромах колбаски свои жарить, на драгоценном мраморе капусту шинковать.
Именно так она и думала.
– Ты, Адель, даже не представляешь, как я тебе завидую, что только бы не отдала, чтоб местами с тобой поменяться, чтоб меня в младенчестве росой волшебного цветка напоили. Тогда Караколь меня бы заметил.
Конечно, все бы заметили, и Карл, и чернявый Марек, и сотни сотен других опасных существ. Дурочка, она даже не представляет, какое это бремя, когда все тебя замечают.
– Не знаю, как в твоей Ардере, – сказала я, – а тарифские панны от мужчин первых шагов не дожидаются. Нравится тебе парень, так действуй. Мало ли что там бургомистр себе вообразил. Я, например, пани Килеровой становиться не собираюсь.
– А кого ты на празднике выберешь? Неужели Марека?
– Неправильный вопрос, Ясна. На самом деле он должен звучать так: «Кого выберет себе в мужья хороводная королева?» То есть ты, Ясна. Это просто. Королевой становится та панна, которая в танце больше всех янтарных бусин соберет. Поверь, мне в этих сборах равных нет, тебе останется только рядом держаться, чтоб добычу незаметно принимать. А потом, когда тебя коронуют, указать на избранника.