— Ты меня любишь? — спрашивал он. Она не отвечала. Забавно: обычно женщины после близости задают подобный вопрос.
— Конечно, нет, — улыбалась Лада и прятала лицо у него на груди. Она смеялась, но Эльдар подозревал, что она говорит правду. Ни разу она не ответила «да».
Гаврошенко заметил, что Лада не любит появляться в его компаниях. Там ей скучно, о чем она не устает напоминать. Она только то и делает, что пьет бокал за бокалом шампанское и с обреченностью ждет окончания вечеринки.
— У тебя все написано на лице — твое отчаянное желание оказаться сейчас в другом месте, — сокрушался Гаврошенко. — Ладочка, я не могу не встречаться с партнерами.
— Я понимаю, все понимаю, — улыбалась она, но глаза были холодными, пустыми, отсутствующими.
— Мне хочется, чтобы ты всегда была рядом.
— Я рядом…
В конце концов Эльдар стал переносить встречи с нужными людьми, чтобы не заставлять Ладу скучать. Он терял нить беседы, отвечал невпопад, потому что внимательно следил за выражением лица своей капризной спутницы. А она то и дело оказывалась в центре внимания. Такую красоту невозможно не заметить! Эльдар бесился, ревновал. Его желание похвастаться шикарной любовницей оборачивалось против него. Лада была самой яркой женщиной на любой вечернике. Но он чувствовал, что Лада предпочла бы оставаться в тени.
— Все твои знакомые предсказуемы, как телевизор: на каждом канале своя программа. Ничего нового: все те же фильмы, все те же ведущие. Какая скука, — зевала Лада, когда Эльдар вез ее домой.
— Ты предпочитаешь выставки, показы мод, торжественные открытия модных кафе и ресторанов. В чем разница? То же лицедейство. Только декорации другие и лица.
— А это, между прочим, важно — лица! — Вскинутые брови и сжатые губы, Лада не собиралась скрывать свое раздражение. — И еще важны разговоры, манеры, ритуалы.
— Ну, извини, я Кембридж не кончал, дорогая.
— Дело не в этом.
— Лада, послушай, не так давно в нашей стране тот, кто бы никем, вдруг стал всем. Тот, кто сумел воспользоваться ситуацией, взлетел, понимаешь? Из этих воспользовавшихся было не так много людей с высшим образованием. Все больше отчаянные авантюристы, вьюны, приспособленцы. Девяносто девять процентов.
— А еще один процент?
— Везунчики и маменькины-папенькины сынки.
— Ты в их число, разумеется, не входишь? — усмехается Лада.
— Не вхожу.
— А в те девяносто девять?
— Тоже не вхожу, — ответил Эльдар.
— Кто же ты?
— Я сам по себе. Самородок.
— Трудно же, когда нет друга, надежного партнера, — закуривая обронила Лада.
— Нормально. У мужчин все намного проще, без вашего надуманного драматизма.