Игоря устроили в Педиатрический институт, мы с Олей по очереди ездили туда, возили ему передачи, беседовали с врачом — Ириной Лазаревной Рахлиной. Мне запомнилось, как в одно из таких посещений шел такой сильный мокрый снег, что пока я шла от остановки трамвая до здания больницы, меня всю засыпало снегом, и я, прежде чем войти в дом, целыми пластами стряхивала снег с себя. Болезнь у Игоря прошла без всяких осложнений, продержали его в больнице недели три и выписали, сказав, что еще дней десять он не должен находиться в контакте с другими детьми. Встал вопрос, куда его девать? И на Маклина, и у нас — везде были дети. Оставалась одна возможность — отправить его к Софье Христиановне в Комарово. В маленькой комнате, где она жила, было тепло, но рядом в кухне ночью замерзала вода. Выбора не было, пришлось рискнуть. Как на грех, в это самое время ударили Никольские морозы: минус двадцать — минус двадцать пять. Я ждала у такси, Оля пошла за Игорем и вывела его в шубе, шапке, повязанного сверху большим платком. Я могла увидеть только его смеющиеся глаза. Они сели и уехали, а я отправилась домой. Все обошлось благополучно, Игорь просидел безвыходно в комнате, покидал ее только для короткой прогулки. Софья Христиановна должна была ходить в магазин, чтобы Игорь без нее не выскочил в кухню, она его запирала. Он не боялся и спокойно оставался один в целом доме. Наконец все сроки прошли, и Игорь опять был с нами, кончилось наше беспокойство.
Маша училась уже в третьем классе, училась она хорошо, при переходе в следующие классы получала почетные грамоты. Помещение, которое занимала 21-я школа в здании Университета, понадобилось самому Университету, и школу перевели на 5-ю линию в здание нашей бывшей гимназии Шаффе. Здание снаружи не пострадало во время войны, но украшавшее его вестибюль большое окно с цветными стеклами, на котором был изображен танцующий хоровод девочек, стало теперь обыкновенным окном с простыми стеклами. В то время школ не хватало, и в младших классах, со второго по пятый класс, дети учились в вечернюю смену. В темное время года, если Маша задерживалась, я иногда ходила ее встречать.
Маша уже второй год училась играть на рояле. В первый год я разыскала ей учительницу музыки в одной из музыкальных школ. Она была не особенно удачна, и на следующий год Маша стала брать уроки у Лидии Федоровны Лапчинской, которую наняла Оля для Игоря. Когда Маша только начала заниматься музыкой, Игорь и Таня жили еще у нас. В один из первых уроков дверь в комнату, где занималась Маша, тихонько отворилась, и вошел Игорь. Он не решился подойти к роялю, остановился у двери, вытянул голову и так и замер, слушая неуверенные звуки, которые извлекала Маша. Видя такой его интерес к музыке, Оля на будущий год стала его учить, найдя по рекомендации своих знакомых музыкантов хорошую учительницу. Игорь оказался музыкально одаренным мальчиком и окончил впоследствии музыкальную школу. Таня, когда подросла, тоже стала брать уроки музыки, но интереса к ней и способностей не имела и еще до окончания школы перестала учиться музыке. У Маши был небольшой, но очень приятный голос, пению она не училась, но охотно пела разные песни.