Однако Ксавьер не собирался сдаваться на ее милость. Более того, намеревался уничтожить ее и ее империю до основания.
— Ты еще не знаешь, с кем связалась, — он кинул сигарету в пепельницу. — Ты совсем меня не знаешь, Жаклин.
От резкого звонка он едва не вздрогнул. Поднялся, уже зная, кто решил нанести визит. Проверил пистолет под мышкой. И только потом открыл дверь.
Рыжие волосы пламенели в свете единственной тусклой лампочки. Алые губы язвительно усмехались.
— Кажется, привратник сменился, Джейкоб, — раздался мелодичный голос. — Ты позволишь мне войти, Ксавьер?
— Можем поговорить и здесь. Сесть я тебе не предложу.
— Ты стал еще грубее. Разве таким я тебя воспитывала?
— Пришла, чтобы злить меня?
— Нет. Надеялась, что ты примешь мое предложение.
— Забудь об этом, — Ксавьер попытался закрыть дверь, но Джейкоб подставил ногу.
— Тебе нужно выслушать, Ксавьер, — сказал он. — Так будет лучше для всех. Больше никто не пострадает, если ты примешь его.
— Больше никто? — Ксавьер усмехнулся уголком рта. — А кто еще остался? Ты лишила меня всех, Жаклин. Есть только я. Я один. И я отклоняю твое предложение.
Прекрасное лицо Жаклин застыло, обратившись в маску.
— Ты еще пожалеешь.
— Пожалей лучше себя. Годы и злость тебя не красят. Сколько тебе стукнуло? Пятьдесят?
Джейкоб едва заметно улыбнулся и тут же перегородил Жаклин дорогу.
— Прошу, не надо, мисс Жаклин. Он специально провоцирует вас.
— Беррингтон был прав, — прошипела она. — Ты просто несносный мальчишка, не знающий свое место. Кусачая собака, которую надо усыпить.
Ксавьер развел руки в стороны, впервые отведя ладонь от пистолета.
— Так чего же ты ждешь? У тебя есть все, чтобы сделать это. Шприц, смертельный яд. Нажми на поршень, и избавишься от меня раз и навсегда.
Жаклин потрясенно смотрела на него. Скольких таких непокорных мальчишек она усмирила за всю жизнь? И лишь один умудрился не просто выжить. Низверг ее в пучины ада, а сам выбился в боги. Он и сейчас не боялся ее, об этом говорил насмешливый блеск стальных глаз, плотно сжатые губы. Твердая решимость противостоять ей во что бы то ни стало.
— Пойдем, Джейкоб, — наконец выдавила она — в горле встал невесть откуда взявшийся ком. — Он все равно уже не жилец. Несколько дней — и он подохнет, как собака, в ближайшей подворотне.
Она спустилась по ступенькам, стуча каблуками. Джейкоб последовал за ней, напоследок бросив на Ксавьера сочувственный взгляд. Когда шаги стихли внизу, Ксавьер запер дверь и прислонился к ней спиной. Только сейчас он заметил, что до хруста в костяшках сжимает рукоять пистолета. Насколько же близок он был к тому, чтобы достать пушку и выпустить всю обойму в спину этой змеи!