После потери семьи Киан увлекся оригами — принимающая различные формы бумага помогала не рухнуть в бездну тьмы и отчаяния. Ему нравилось наблюдать, как из обычного листа возникают причудливые образы. Несколько сгибов — собака пьет воду. Нехитрые манипуляции — и на ладони уже расцвел пион. Тео приходил в восторг от подобных фокусов, и Киан был рад повеселить мальчика.
Семья Солитарио ему очень нравилась. Она напоминала прежнюю семью, ушедшую в небытие, и иногда Киан даже мог назвать себя счастливым. Иногда ночами ком подступал к горлу, и он с трудом сдерживал слезы — слишком несправедливым ему казалось то, что он попал в такую замечательную семью.
Но он прекрасно понимал, что понятие "счастье" пора похоронить давным-давно. Он не имел права даже на малую толику, поэтому на публике строил из себя холодную стенку, что удавалось с невероятной легкостью, и очень редко позволял себе расслабиться — главным образом в присутствии Тео.
Чилли отложила в сторону очередную гору папок, встала и с наслаждением потянулась.
— У-у-ух… Сколько же бумажной работы скопилось. И это только в "Азарино", представляю, сколько ее в главном офисе! Господин Амадео вечно откладывает все на потом. Хорошо, что есть ты, Киан, иначе он похоронил бы себя под горой бумаг. Пришлось бы нанять археологов, чтобы выкопать его оттуда.
— Это вы делаете большую часть работы, мисс Райо, — тихо ответил он, чем вызвал улыбку.
— Да ладно, если ты о прошлой неделе, то я всего лишь заглянула на пару минут.
— И перебрали весь стол.
Чилли рассмеялась. Киану она нравилась — непосредственная и веселая, всегда готова помочь. Амадео Солитарио притягивал хороших людей, как магнит, и это удивляло Киана. По должности ему полагалось иметь немало завистников, но даже конкуренты относились к нему с большим уважением.
Кроме Виктории Лаэрте. Киан столкнулся с ней всего раз, но она произвела на него неприятнейшее впечатление. Заносчивая, высокомерная женщина, того и гляди сделает какую-нибудь пакость. По мнению Киана, Амадео слишком легкомысленно к ней относился и совершенно зря не воспринимал всерьез. Эта женщина была опасна.
— Стоит только начать, и остановиться невозможно, — ответила Чилли, хлопнув папкой по столу. — Господин Амадео всегда ворчит, если застает меня за бумажной работой, так что выговора мне не избежать.
— Если что, я вас прикрою.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Хороший ты парень. Хочешь перекусить? Кажется, у меня оставалось немного торта.
Уловив голодный блеск в глазах Киана, Чилли снова рассмеялась. Он совершенно не умел скрывать свои чувства в отношении еды, и это была, пожалуй, единственная эмоция, которую он не контролировал.