– А ты что? Мало того, что не в свои дела лезешь, так еще и ведьмины чары применяешь? Без моего, к слову, согласия.
Она только моргнула. И поняв, что позволено ей будет ответить, сказала:
– Я… нечаянно.
– Еще скажи, что не понимала, что делаешь, – Святослав ткнул в лоб. – Или не способна контролировать. Если не способна, не справляешься, тогда придется дар ограничить.
Ведьма побелела.
И не то чтобы ограничительные браслеты могли повредить. Не ведьме.
Не взрослой ведьме.
Скорее, дело в самом факте их применения.
– Н-е н-надо…
– Думаешь? – Святослав позволил себе толику сомнений. – А мне кажется, что надо. Что ты со своими играми… ведь играешь, так?
Она только моргнула.
И из левого глаза слезинка выкатилась. Надо же, какая упертая ведьма.
– Не подействует. А будешь и дальше выкобениваться, точно жалобу подам, – предупредил Святослав. – Ты же не думаешь о последствиях. О том, чем твои игры закончиться могут. Скольким уже головы задурила?
Молчание.
– Я спрашиваю…
– И я тоже, – присоединился к просьбе тихий вкрадчивый голос. – Ну-ка, Аннушка, мне казалось, в тебе побольше ума, чем у Ниночки…
– Они сами!
– Сколько? – Святослав слегка надавил, и ведьмочка застонала. Жалобно. Только вот не помогло. Сожаления она не испытывала, как и раскаяния, одно лишь раздражение и отнюдь не на себя, на Святослава, на наставницу, на всех вокруг.
– Я жду.
– Д-двое… они сами… они… смотрели… хотели… я просто…
– Семейные?
– Д-двое…
Святослав кивнул и покосился на Савожицкую, которая позволила себе быть наблюдателем. Сама она выглядела усталой и, пожалуй, разочарованной.
– Уже собрались уходить? – уточнила она, постукивая карандашом по раскрытой ладони. – Или еще не дошло?
– Д-да… об-бещал… жениться. Обещали.
Слезы на глазах высохли.
– И ты бы пошла замуж? – поинтересовалась Савожицкая. – Нет, спрошу иначе. Кто?
– Ам-мельянов. И Сухоцкий. Из народного театра.
– Театр… да… помню… Амельянов у нас из простых, слесарь шестого разряда. На редкость рукастый человек. С женой своей двадцать лет прожил. Сколько у него детей? Трое? Осталось, было-то больше, но война… зато внуки пошли. Будет тебе кого понянчить, когда замуж пойдешь.
– Я? – вот теперь ужас ведьмы был настоящим.
Кажется, перспектива выходить за упомянутого Амельянова ее нисколько не вдохновляла.
– А что ты думаешь? За дела и отвечать надобно. Вот думаешь, что супруга его просто слезою умоется? К слову, я ее знаю. Нина Харитоновна, между прочим, женщина серьезная. Партторг на заводе. Не подумала, нет? И стало быть, развод она мужу, конечно, даст… кто ж не даст, но сперва по партийной линии вызовет и его, и тебя, чтоб ты, стало быть, рассказала, почему это вздумала семью рушить. Между прочим, ячейка общества.