Светоненавистник, на которого была переложена порча, взревел, пытаясь стряхнуть с себя мои слова. Я не видела его, но чувствовала, как его бег замедлился, и он начал смахивать с себя порчу, отряхиваясь, как собака от воды.
— Аминь. — крикнула я, пригвождая чудовище тьмой, свойственной ему.
Последнее слово далось особенно тяжело. Оно оглушило, оно лишило зрения, оно ударила по спине и толкнуло вперед, наказывая меня за то, что я не имела права делать. Проклятая ведьма, не находящаяся в подданстве чужого Бога, не имела права произносить святые слова и наказание, я уверена, будет соизмеримо моему чистоплюйству.
Но то будет потом.
Свет прекратил прорываться через меня. Я более не чувствовала вокруг себя поддержки Вселенной. Жизнь в чистом ее проявлении исчезла, но был холод, впившийся в ладони. Или разумнее сказать, что это я впилась пальцами в землю, когда свет, срываясь с моих ладоней, понесся вперед, как спущенный с поводка пес?
Не важно. Главное, что свет ушел, а вместе с ним, как часть одного целого, неслась и тьма. Они, сплетенные воедино, спешили вперед, ища того, кому они теперь принадлежат. Две противоположности, две части одного, два врага и два друга.
Я наблюдала за ними, упиревшись руками в землю и пытаясь вернуть дыхание, зрение и способность слышать. Они спешили, и мне нужно было торопиться.
С трудом поднявшись, я даже не успела порадоваться, что справилась, как впереди, снесенное светом и тьмой, начало биться в агонии темное, испещренное гнилыми кусками мяса, лысое, израненное и невероятно злобное нечто. Оно было похоже на человека, но передвигалось на четырех, вывернутых наизнанку конечностях.
И это нечто, пытавшееся отплеваться от напавшей на него квинтэссенции света и тьмы, увидело меня.
В следующую секунду я, не оборачиваясь, рванула вперед по направлению к резиденции Эверентов, прекрасно понимая, что оно бежит следом, и никакая охранная магия поместья меня не защитит. Более того, Вселенная, сделав то, что считала нужным для равновесия, ушла, а мой резерв опустошился до самого основания.
Лишь бы успеть, лишь бы успеть!
Когда я уже подбежала к заднему двору резиденции, мне показалось, что за спиной все прекратилось, будто бы и не слышалось чужое дыхание. Не выдержав пытки неизвестности, я обернулась и пожалела об этом в ту же секунду. Существо вовсе не отставало, нет, оно бежало, быстро, четко и улыбаясь. А в моей голове что-то менялось, что-то рождалось и занимало место сознательности, я чувствовала, как светоненавистник проникает в мою голову.
На задворках сознания зазвучал голос. Мамин голос.