— Вот вам, детки, и сюрприз…
— Какой сюрприз?!
Он успокаивающе погладил ее по руке.
— Ничего особенного. Поговорка такая. Стало быть, Сема не ошибался.
— Объясни! — требовательно топнула каблучком Надежда. — Говоришь загадками!
— Сам пока толком не въезжаю, но, надеюсь, после визита к господину Риману пазлы сложатся.
Он поднялся со скамейки, бегло поцеловал ее в краешек губы.
— Скоро увидимся! — Сергей улыбнулся ей как-то по-мальчишески шкодливо, и она поневоле улыбнулась ему в ответ. — Все будет хорошо, Надя! Один поэт сказал: смерть — это то, что со мной не случится!
Пружинистой походкой он пересек оживленную улицу, нажал кнопку звонка слева от дверей. Где-то около минуты ничего не происходило, и в ее душе затеплилась надежда, что встреча отменена. Сейчас он вернется к ней, и они поедут в больницу к Лифшицу, а потом навестят ее брата, а вечером она приедет к нему домой и останется на ночь… Думать так было приятно, сладко заныл низ живота. Дверь открылась, Сергей шагнул вперед. Надежда опустилась на скамейку и стала считать секунды. Молодая мама села на соседнюю скамейку и, покачивая коляску, разговаривала по телефону. Долетал ее визгливый голос. Надежда достала смартфон из кармана куртки, набрала номер Марии. Длинные безответные гудки, после девятого по счету включился автоответчик. Прошло десять минут с того момента, когда зеркальные двери офиса поглотили Авдеева. Надежда подставила лицо скупым лучам весеннего солнца, попыталась подумать о чем-нибудь хорошем, но мозг с садистской изощренностью подкинул картинку памятной ночи лунного затмения. Мария как-то раз сказала ей:
— Я знаю отличный способ заработать невроз. Это прятать от самого себя неприятные воспоминания. Словно закидать грязное белье тряпками.
Заплакал младенец, мама заглянула в коляску, не меняя злобного выражения лица. Надежда зажмурилась.
…Лунный серп медленно умирал, поглощаемый безупречно круглым и черным диском. Ее кожа приобрела необыкновенную чувствительность, каждая клеточка звенела, как музыкальная нота. Его рук и губ, скользящих по ее груди и бедрам, стало как-то очень много, словно она занималась сексом с индийским богом Шивой.
— Тс-с-с… — прошептал он, а ей почудилось, это шипит змея, ядовитая и опасная. — Не открывай глаза!
Надежда послушно сомкнула веки. Он завел ее руки к спинке кровати, запястья стянули узлы. Где-то на дне сознания, затуманенного наркотиком, шевельнулся страх.
— Зачем ты это делаешь?
— Тс-с-с…
Что-то поменялось вокруг. Возникли новые запахи, чужие, резкие. Она не открывала глаза, но каким-то шестым чувством узрела погибающую луну. Ее грудь сжали — грубо, словно желая причинить боль.