— Сколько здесь? Одна десятая карата? — деловито спросила тогда Наташа.
На какое-то мгновение шумная толчея людей напомнила заставку к компьютерной игре, он ехал по оживленной магистрали, и его окутывало тягостное ощущение одиночества и грядущей беды.
3
Рейс из Тель-Авива прибыл в Санкт-Петербург с сорокаминутной задержкой. Пилот невнятно пробормотал о погоде в Северной столице, пожелал счастливого пути, в микрофоне что-то хрипнуло и стихло. По взлетной полосе катил трап, пассажиры вставали со своих мест, выгружая сумки с багажных полок. Семен Лифшиц пропустил вперед тучную женщину, медленно двинулся за ней следом, вдыхая терпкий аромат исходящих от нее духов и пота. Большую часть пути он провел в полудреме и сейчас осовело хлопал глазами. Тяжелая дверь распахнулась, в салон влился прохладный воздух, тренер с наслаждением втянул в себя этот чуточку промозглый запах с оттенком сырого привкуса приморского города. Подкатил автобус, распахнулись дверцы, толстуха устремилась вперед с необычайной для ее комплекции прытью.
Проходя через терминал, Лифшиц вынужден был признать, что российские таможенные службы работали быстрее и легкомысленнее израильских. Досмотр вместе с оформлением занял у него меньше двадцати минут, по черной ленте уже двигалась его спортивная сумка с надписью Adidas на боку. Он подхватил сумку, столкнувшись на выходе через стеклянную дверь все с той же злополучной толстухой, пробормотал:
— Если бы я был шпионом, вас бы следовало прикончить, мадам!
— Что вы сказали? — обернулась к нему женщина.
— Красивый город, не так ли? — вежливо улыбнулся Лифшиц.
Женщина хмыкнула в ответ и устремилась вперед, толкая перед собой гигантских объемов чемодан на колесиках, затянутый в прозрачную пленку.
— Семен! — раздался громкий крик.
Лифшиц вытянул шею, у выхода стоял Серега Авдеев и размахивал руками. И хотя они созванивались перед его вылетом, встреча старых друзей заставила часто биться сердце тренера.
— Авдеич! — закричал он и поспешил вперед.
Двух мужчин связывала давняя дружба. Познакомились на турнире ветеранов по боксу в Москве. Это было в то время, когда отношения между родственными республиками еще не достигли точки кипения. Лифшиц провел пару боев, больше похожих на показательные выступления, чем на красивый бокс. Он уже пожалел, что приехал на это кукольное шоу, когда к нему подошел какой-то мужик с переломанным носом.
— Поработаем? — спросил он.
Лифшиц уже начал было разбинтовываться, но смерил потенциального противника оценивающим взглядом и кивнул. Скучающие зрители оживились, когда мужчины вышли на ринг. Бой состоял из четырех раундов, и уже на первой минуте тренер разгадал манеру боя Авдеева. Парень явно был рукопашник, рвал дистанцию, комфортно чувствовал себя в рубке, как назывался обмен ударами, а на дистанции ему было неуютно. Лифшиц гонял противника точными джеббами, а когда тот нарывался, пробивал длинный кросс. Он явно вел по очкам, но к четвертому раунду Авдеев приспособился к классической манере бокса украинца и врывался в среднюю дистанцию с сокрушительными боковыми ударами, а его апперкот, дважды сотрясший челюсть Лифшица, был смертельно опасен.