— Что… — автоматически повторил американец.
Риман одобряюще похлопал его по коленке.
— Пульс семьдесят шесть, наполнение нормальное. Я все-таки немного врач! — Он заговорщически подмигнул.
Бронсон поднялся со стула. У него немного кружилась голова, но приступ миновал. Какие-то чужие мысли появились в голове, словно пчелиный рой деловито жужжал под черепной коробкой. В этом не было ничего болезненного или неприятного. Будто в его квартире собрались гости, большая часть которых была ему незнакома. Он сунул смартфон во внутренний карман пиджака. Риман склонил голову набок.
— Как вы себя чувствуете, Джон?
— Спасибо, Марк! Уже все хорошо.
Собственный голос, который он слышал на протяжении пятидесяти двух лет, показался ему чужим. Он опустил голову набок, как пловец, избавляющийся от пробки в ухе.
— Вам не страшно? — спросил Риман.
— А я должен чего-то бояться?
Риман поднял руку и пошевелил пальцами в воздухе, словно рисуя там невидимую картину. Матово сверкнула золотая печатка. Помимо желания, Бронсон повторил его движение.
— Страх — как ржавчина, — говорил бизнесмен. — Появляется вне зависимости от нашего желания. Это горб, который мы добровольно навьючиваем на спину и носим его, не в силах с ним расстаться. Страх потери денег, уважения в обществе. Большая часть нашей энергии тратится на то, чтобы обмануть этот страх путем зарабатывания денег, подавления воли окружающих, сексуальными победами. И если мы достигаем успеха в этой нелегкой гонке, остается самый важный страх, по сути говоря, прародитель всех предыдущих, — страх смерти! Вы боитесь смерти, Джон! — сказал он полувопросительно.
Бронсон очарованно слушал бизнесмена. Его слова завораживали, голос был громким и одновременно интимным, слова проникали в самое сердце.
— Вы правы, Марк, — сказал он. — Я боюсь смерти…
— Браво! Признание бессилия — первый шаг к исцелению! Вызвать вам такси? — Риман участливо смотрел на него.
— Спасибо, Марк! У меня машина и водитель.
Бизнесмен проводил его до двери, бережно придерживая за локоть.
— Так что насчет проверки гейма? — как бы между прочим спросил он.
Бронсон улыбнулся. Он испытывал необъяснимую симпатию к этому смуглому красивому человеку.
— Думаю, это ни к чему. Я сегодня же напишу положительный отчет.
Он остановился в дверях.
— Что я еще могу для вас сделать, Марк?
Риман приобнял американца за плечи, и от этого дружественного жеста у Бронсона защипало в носу, по спине побежали мурашки.
— Сущие пустяки. Мне было бы приятно, если бы вы лично, Джон, протестировали мой гейм.
Бронсон переступил с ноги на ногу. Внутри у него похолодело, заныло под ложечкой.