Свою мать Людовик отправил в изгнание и заявил, что рано или поздно покарает истинных организаторов заговора против отца. Расследование возобновилось и оказалось под жестким контролем кардинала де Ришелье. Допросом важнейшей свидетельницы и был вызван его приезд в монастырь. Всесильный первый министр понимал, как много знатных особ трепещет теперь в своих дворцах и замках, ожидая неминуемой расплаты за преступные деяния. Ведь кем бы они ни были, молодой король, уже проявивший самостоятельность и решительность, отдаст заговорщиков под суд, и справедливость наконец-то восторжествует. Но жажда мести Людовика XIII и интересы Франции могли и не совпадать. В любом случае тайные сведения, полученные от некой узницы монастыря, предоставляли Ришелье смертоносное оружие в борьбе с его политическими противниками.
Первый министр небрежно кивнул одному из спешившихся офицеров и в сопровождении его прошел к входу, где их уже поджидала почтительная мать настоятельница.
— Где она? — коротко спросил кардинал.
— Прошу вас следовать за мной, ваше высокопреосвященство, — с поклоном сказала аббатиса.
Через пять минут все трое спустились по каменной лестнице в подземный зал, в центре которого располагался деревянный люк. Аббатиса подошла к нему и подняла крышку со словами:
— Это вход в монастырский карцер, ваше преосвященство.
— А теперь поднимитесь наверх и ждите меня там, — приказал кардинал.
Когда настоятельница и офицер удалились, он подошел к открытому люку и сразу же почувствовал вонь от нечистот несчастной узницы. На полу небольшой комнатки лежала в одной лишь рваной ночной рубашке женщина средних лет, с всклокоченными густыми прядями волос, изможденным лицом и потухшим взглядом. Поднеся к носу шелковый надушенный платок, герцог де Ришелье обратился к ней со словами:
— Вас зовут Жаклин д’Эскоман, и это вы передали в январе тысяча шестьсот одиннадцатого года во Дворец правосудия письменные показания против своей госпожи Генриэтты д’Антрэг, любовницы покойного короля, и герцога д’Эпернона по обвинению их в организации убийства Генриха Четвертого при содействии и полной поддержке со стороны Филиппа Третьего Испанского?
— Да, ваша милость, — отвечала хриплым голосом узница, — но с кем я говорю, кто вы?
— Человек, которому нынешний король Людовик Тринадцатый доверил следствие по делу об убийстве своего отца.
— А что же королева-регентша, она ныне в Лувре?
— Нет, она находится в изгнании. Так что вы показали затем на суде?
— Что обвиненные мною лица неоднократно встречались с Франсуа Равальяком, что он тайно жил в доме мадемуазель д’Антрэг, и я сама привела туда незнакомца из дворца герцога д’Эпернона.