Несколько дней спустя свиньи наткнулись на ящик с виски в подвале хозяйского дома. При заселении они не обратили на него внимания. Тем вечером из дома слышалось громкое пение, в котором ко всеобщему удивлению различались обрывки «Зверей Англии». Около половины десятого Наполеон вышел с черного хода в шляпе-котелке мистера Джонса, обежал кругом двор и снова скрылся за дверью. Поутру дом был тих, как никогда. Свиньи не показывались. Только ближе к девяти из дома вышел Визгун, с трудом переставляя ноги, – вид у него был понурый, глаза мутные, хвост обвис – очевидно, он серьезно занемог. Он созвал животных и сказал, что должен сообщить им ужасное известие. Товарищ Наполеон был при смерти!
Животные горестно заголосили. У дверей хозяйского дома постелили солому, все ходили на цыпочках. Со слезами на глазах животные спрашивали друг друга, что же делать, если не станет Вождя. Пошел слух, что Снежок ухитрился-таки отравить Наполеона. В одиннадцать часов Визгун сделал новое заявление. Товарищ Наполеон издал торжественный указ – свое завещание животным: распитие спиртного должно караться смертью.
К вечеру, однако, Наполеону, по всей видимости, полегчало, а следующим утром Визгун смог сообщить, что тот идет на поправку. Вечером того дня Наполеон вернулся к работе, а еще через сутки стало известно, что он поручил Клянчеру купить в Уиллингдоне пособия по пивоваренному и винокуренному делу. Неделю спустя Наполеон приказал распахать загончик за садом, который ранее намеревался отвести под пастбище для ушедших на покой животных. Им объяснили, что пастбище вытоптано и нужен пересев; но вскоре выяснилось, что Наполеон решил засеять его ячменем.
Примерно в то же время произошел странный случай, озадачивший животных. Около полуночи во дворе раздался грохот, и все выскочили из хлева. В свете полной луны они увидели под торцевой стеной амбара, где были написаны Семь Заповедей, разломившуюся надвое стремянку. Рядом без сознания растянулся Визгун, там же валялись фонарь, кисть и разлитая банка белой краски. Визгуна поспешно окружили собаки и, едва он очухался, проводили в хозяйский дом. Всем животным было невдомек, что это значит, только старый Бенджамин покачал головой с понимающим видом, но ничего не сказал.
А через несколько дней, когда Мюриел перечитывала Семь Заповедей, она заметила новую деталь, выветрившуюся из памяти животных. Они-то думали, что Пятая Заповедь гласит: «Животное да не пьет спиртного», но там были еще два слова, которых они не помнили. Заповедь гласила: «Животное да не пьет спиртного