В принципе членство в этих трех группах не является наследственным. Ребенок представителей Внутренней партии теоретически не является ее членом по праву рождения. Прием в одну из двух частей Партии осуществляется по достижении шестнадцати лет посредством экзамена. Нет никакой расовой дискриминации, никакого явного доминирования одной провинции над другой. Евреи, негры, представители Южной Америки с чистой индейской кровью – всех можно встретить в высших кругах Партии, а управленцев в любой части страны всегда выдвигают из жителей этой территории. Ни в одной части страны жители не чувствуют себя колониальным населением, которым управляют из далекой столицы. Океания не имеет столицы, и ее номинальным главой является человек, о чьем местонахождении никому не известно. Кроме английского официальными языками являются французский и новодиалект, но жизнь страны никак не централизована. Ее правители связаны не кровными узами, а приверженностью к общей доктрине. Да, наше общество стратифицировано, и очень строго стратифицировано, и на первый взгляд это деление на группы осуществляется по наследственному признаку. У нас намного меньше перемещений вверх и вниз между разными группами, чем это было при капитализме или даже в доиндустриальный период. Между двумя частями Партии определенный обмен происходит, но количество перемещений определяется лишь необходимостью гарантировать удаление слабых из Внутренней партии и продвижение амбициозных членов из Внешней партии, которых есть смысл таким образом нейтрализовать и сделать безопасными. Пролетариям на практике не представляется возможности вступить в Партию. Самые одаренные из них, которые, вероятно, могли бы образовать ядро недовольства, просто попадают в поле зрения полиции мыслей и исчезают. Но такое состояние дел не является ни постоянным, ни принципиальным. Партия – это не класс в старом смысле этого слова. Она не ставит перед собой цель передать власть собственным детям как таковым; и если бы не существовало другого способа удержать самых способных людей на верхушке власти, она бы прекрасным образом набрала бы все новое поколение управленцев целиком из пролетариата. В решающие годы тот факт, что Партия не является наследственным органом, было бы действенным способом нейтрализовать оппозицию. Социалист старого типа, которого учили бороться с так называемыми «классовыми привилегиями», считал, что ничто наследственное не может быть постоянным. Он не понимал, что преемственность олигархии не всегда бывает биологической, и не останавливался, чтобы задуматься: наследственная аристократия недолговечна, в то время как опирающиеся на выбор организации вроде католической церкви порой существовали сотни или тысячи лет. Сущность олигархического правления состоит не в наследовании от отца к сыну, а в сохранении определенного мировоззрения и определенного образа жизни, навязываемых мертвыми живым. Правящий класс остается таковым до тех пор, пока он способен готовить своих преемников. Партии волнуется не о чистоте своей крови, а о том, чтобы существовать. Неважно КТО держит в руках власть, если иерархическая структура остается прежней.