– Дело тут не в бабках, – обрываю пиздюка, бошкой качая. – У миня в печенках сидит, как народ думает, чё в бабках все дело. Парень не просто дружбаном был, а родной кровиночкой. Пускай иногда мине на нервы действовал, но он же кровиночкой был. Тибе он никада не нравился. Видать, чересчур тибя самого напоминал, да ж, братан?
Сайм бельма на миня подымает и выпаливает:
– Ты за чё?..
– Мине говорили, чё в школе тибя Пидором обзывали. Пиздили. Но ты отбивался, братан.
Пидор, как я теперь называю Сайма, сморит на меня и кивает. Кабута я иво раскусил.
– Угу… обзывали.
– Тот малой паренек – он завсида у тибя внутри и выбраться норовит.
Пидор сморит на свои мудя и хер, чё кровью сквозь пальцы истекают. Потом на меня:
– Прошу…
– Не хочу иво видеть. Того ебаного малого пидора. Хочу увидеть тибя. Пошли миня нахуй! Скажи мине, чё ты Виктор Сайм! СКАЖИ МИНЕ!
– Я САЙМ, – орет он, – ВИКТОР САЙМ, НАХУЙ… – и опять опускает глаза на мудя. – ВИК… ВИКТЭР… Виктор Сайм… – и булькать начинает.
– Я этого не вижу. Вижу тока Пидора.
– Прошу… я все заглажу перед тобой… за Мёрфи. За Дэнни. Перед иво родней. Я за них позабочусь, без балды!
Руку подымаю.
– Но, оставляя иво в стороне, я делаю это еще по одной причине, – лыблюсь. – А именно: мине просто нравится мучить людей. Не мочить – это мине не по приколу, чисто потому, чё все портит. Ежли они сдохнут, тада их же больше мучить нельзя, да ж?
– Ну, ты уже помучил миня, без балды, извиняюся за Дэнни… Был не в курсах, чё он блатной… Можу все перед тобой загладить, – он сопли жует, на свои мудя глядя, – а щас мине ж надо на больнич…
– Мине не нравится мочить людей, но ежли оставлять их валяться, на кусочки почиканных, то дурдом начинается, – обрываю иво, – кароч, как ни печально, я вынужден идти до самого конца. Но заметь, я делаю это чисто из любви, а не заради бабок. Кароч, называй миня художником или психопатом – для миня без разницы, – я такой и еще одного ножа в пиздюка швыряю.
Он втыкается в мякотку между плечом и грудаком, и Сайм падает на спину и протяжно стонет:
– Я был не в курса-а-ах…
Сразу ж бросаюсь на ниво, загоняю следущее лезвие иму в кишки и мясо разрываю.
– Незнание… закона… не освобождает… от ответственности. У тибя есть то, чё мине надо… Это принадлежит… моему дружбану!
У миня целая, нахуй, вечность уходит, чёбы их оттудова достать, и миня удивляет, чё пиздюк так долго выдержует. Ебаные кишки – дохуя разворачуются. Не ожидал, чё с пиздюка вывалится такая гора гигантских розовато-серых спагетонов и по полу заскользит. От это картина, пиздец. Потом трупак Сайма затаскую в шкафчик с матерьялами для уборки, за который мине девица и Терри рассказывали, запираю дверь и ложу в карман ключ, чё уже там торчал. Мине надо отмыть ветровку, штаны непромокаемые и шузы и хорошенечко отдраить помещение. Сочувствую пиздюкам, чё тут работают: скоро ж тут охуеть как вонять будет – щас же лето.