Снова смарю на мейл и чувствую, как чё-то внутри складывается вдвое. Все тело, походу, испытывает шок, и в глазах слезы. Плюхаюсь перед теликом у сибя на квартире: пусть мейлы и звонки сваливаются до кучи, потом их все удалю. Если чё-то важное, перезвонят.
Через пару дней беспощадное письмо Викки подтверждают результаты анализов. Возвращаюсь в клинику, и мине прописываю антибиотики на семь дней, никаких сексуальных контактов на этот период. Я должен снова притти через три месяца, чёбы проверить, чё у миня все чисто. Врачиха спрашивает за сексуальных партнеров, от кого я мог это подцепить и кого мог заразить. Говорю, чё много путешествую.
Отсиживаюсь у себя на флэту, курю шмаль и жалею себя. Еще смурней оттого, чё прекрасно понимаю, как справлюся с этой непрухой: нажрусь в хлам, потом протрезвею и накинусь на работу. Повторять, пока не сдохнешь. Это ловушка. Никакого «потом» нету. Никакого блядского места под солнцем. Никакого мудацкого будущего. Есть тока настоящее. А оно сраное и становится еще более сраным.
На следущий вечер приходит Мухтельд со своим партнером Гертом. Он тож был со мной с самых первых дней в «Лакшери», и они приносят большие пакеты с покупками. Мухтельд приступает к уборке квартиры, а Герт забивает косячок и начинает готовить еду.
– У меня билеты в «Арену» на завтра.
– Не хочу смотреть футбол. От этого только хандра нападает.
Складывая картонки из-под еды навынос в черный мусорный мешок, Мухтельд поднимает голову и говорит:
– Пошел ты в жопу, Марк, от футбола тебе хуже не станет. Сходим на «Аякс», а потом поедим и поболтаем.
– Ладно, – уступаю, и тут же выскакивает эсэмэска от Конрада заглавными буквами:
«ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ НА МОИ ЗВОНКИ И СМС? В СТУДИИ ПРОБЛЕМА С КЕННЕТОМ. ОН КОЗЕЛ! ХОЧУ, ЧТОБЫ ЕГО УВОЛИЛИ, И МНЕ НУЖЕН НОРМАЛЬНЫЙ ЗВУКОИНЖЕНЕР ТИПА ГЭБРИЭЛА!»
– Вы, ребят, – улыбаюсь им, подымая трубу, – и этот избалованный жирный пиздюк, который каждую секунду думает тока за себя, наверно, вы только что мне жизнь спасли.
– В очередной раз, klootzak![32] – смеется Мухтельд. – Ты должен поговорить с ним, Марк, он донимает офис звонками. Думает, тебя не колышет этот трек, который он записывает.
– Ага, лады… – говорю без фанатизма.
Герт берет меня в шейный захват, агрессивно трет мне голову. Не могу вырваться – не мужик, а медведь.
– Эй, милый, полегче с моим пареньком! Кто там у нас директор директора, Марк?
Обожаю этих пиздюков.