Када до Праги добираемся, я с голоду чисто подыхаю: я ж всю хавку захомячил, чё на вокзале купил. Выпускаю Тотоху с переноски и грю иму, чёбы погулял чутка, пока я схожу в дабл отлить, потом изучаю буфет – взять чё-нибудь сибе и цуцику. Вижу эти хот-доги – походу каннибальство для Тотохи нещасного, хоть, ясен пень, и не так это. Девица чисто по-английски грит, и это мазово: никада ж не встретишь на британских ж/д девицы, чёбы по-немецки шпрехала. Если тока не немка. Но вряд ли двухъязычная дойчландская телка будет свои таланты тратить на то, чёбы впахивать куколкой с тележкой на британских ж/д. Хотя в наше время кошечкам надо ж чё-то делать, чёбы на хлеб заработать, даж головастым и сверхопытным приходится за говняное мулево браться. Ну а такие типа, как я, и вопще беспонтовые, блин. Но тока не щас. Щас мине наконец фартануло малехо: оптовый склад на неполный день тама и парниша с международных сливок общества на задании тута!
Када возвращаюся в вагон, не можу поверить…
Тотоха коропку опрокинул. Спихнул на пол с сиденья. Она открылася. Вся химия по полу разлилась. «Ой не, блин… Как же она открылася?..» А он достал почку и жрет ее. «Ой, не…»
– Ой, Тото, блин…
Он на миня зенки подымает. Почка у ниво с пасти торчит и извивается, как живая. Трогаю, а она вся холодная и химией воняет.
«Спета песенка моя, блин, обосрался по-крупному».
– Кинь ее, парень! – я такой, и он кидает.
На ней следы от иво зубов… Улика… Подымаю ее, и она холодная в руках у миня, хоть и не замороженная… Она как бы обжигает мине руку… Грю иму сидеть, а сам выхожу, бросаю ее в вагонный дабл и смываю воду.
Не в курсах, чё, блять, терь делать! Остаток пути до Берлина, блин, у миня чисто очко играет. В кишках каменюка с астероид размером, и бросает в пот холодный. Думаю за то, чё Сайм мине сделает. Типа утопит миня. Или живьем сожгет. Или зажмет соски пассатижами. Думаю: тока не глаза и не мудя. И я не можу даж на нещасного Тотоху спихнуть, он же ж не виноватый: не надо было оставлять цуцика без присмотра. Не надо было ее смывать, но на ней же следы цуциковых зубов были. Када сходим с поезда, я еще в шоке, чисто в трансе, и Тотоха в курсах, не так чё-то: просто идет рядушком и вверх сморит.
Кароч, я в натуре не сображаю и иду в местную мясную лавку и покупаю почку на замену той. Потом иду в дабл на вокзале и делаю чейндж. Она нифига не похожа на ту, до которой Тотоха добрался. Форма другая и цвет, больше такой бардовый, как форма у джамбо. Но я все равно ложу ее в коропку со льдом, и я в курсах, чё они все равно вычислят, но я просто выгадываю чутка времени, чёбы подумать.