На следующий вечер я прибыл весь из себя благоухающий к дому княгини Козловской. Меня встретила сама старая княгиня, обе дочери и её зять, молодой парень лет двадцати восьми. Раскланявшись со всеми, я был препровождён в гостинную, где была ещё одна молодая девица. Как потом оказалалось, это сестра мужа Натальи Александровной. Меня, как свежее лицо, забросали вопросами общего характера. Катя, как обычно держалась стороной и не влезала со своими вопросами. А вот я наоборот старался приблизиться.
За столом удачно оказался её соседом и воспользовался этим. Я, со своим послезнанием всяких историй и прибауток, периодически наклонялся к ушку девушки и делился ими. На некоторые она бурно реагировала, смеясь от всей души.
— Николай, остановитесь, дайте мне доесть мой десерт.
И сразу сама опять заливалась от смеха, видимо вспомнив последний анекдот. Я в первый раз вижу её в таком позитивном настроении и она явно ждёт продолжения.
— Николай Васильевич, что это Вы шепчете на ухо мое сестрице, может расскажите нам всем и мы вместе посмеёмся.
Переглянувшись с Катей и получив её согласие, я припомнил ещё один нейтральный анекдот. Народ отреагировал смехом и улыбками.
— Катюш, неужели я не заслужил сегодня право послушать, как Вы поёте?
И я изобразил шрековского кота с его умильной гримасой.
— Не буду обещать, но постараюсь.
Что примечательно, молодая девица — сестрица зятя княгини однозначно стоит мне глазки весь вечер, пытаясь завязать разговор со мной и игнорируя Катерину. Она что, серьёзно считает себя интереснее Кати. Ну может быть для других. А Катерина сегодня чудо как хороша. Красивое платье, сиреневое с белым подходили к её глазам, скромные серёжки украшали ушки и это — всё из украшений, в отличии от девицы, обвешавшейся золотом как старая индуска.
Я откровенно любовался Екатериной, её стройной шейкой, чистотой кожи. Декольте намекало на немалую грудь и я с трудом отводил от неё взгляд.
К моему удолетворению семейная пара откланялась, они торопились на бал и забрав с собой девицу, покинули нас.
Ну наконец-то, я расположился у рояля, старая княгиня села в глубокое кресло, бдить, так сказать.
Катя расправила платье на коленях, быстро взглянула на меня и начала играть. Это был Бетховен, если я не ошибаюсь. Я, смотрел на девушку не отрываясь. Такое наслаждение смотреть, как меняются эмоции в её глазах, как она буквально проживает жизнь в это время.
Закончив играть, она отдохнула несколько секунд и запела.
Это был романс на стихи Цветаевой, что я ей читал. Надо же, запомнила в точности, подобрала музыку и как удачно. Глубокий, довольно сильный голос — меня пробрало до дрожи. Когда она закончила петь, я попросил её же словами, сказанными когда-то: